В остальном…
Я ощутила, как по спине ползет холодная капля пота.
– Ах, мне посчастливилось красить вашу матушку в день ее свадьбы. – Мэй издала деликатный вздох сожаления и горечи. – Никогда не забуду то утро! Осень, клены красные, как закат… и она – Несравненная Аманда. Уже с нейро-панелью, золотой браслет так и сверкал на ее руке! И уже известный миротворец… И ведь не нужна ей была я! Никто не нужен, с ее Силой Духа… Но вот – позвала. Она никогда не злоупотребляла силой панели, все это знают. Позвала мастера визажа, а ведь могла бы…Ах! Такая честь, такая честь… Никогда не забуду!
Я изо всех сил стиснула зубы. Надо было все-таки пригласить Хлою Шан. Она моложе и точно не красила мою маму – ни на свадьбу, ни на другое незабываемое событие! Но Мэй – лучшая. А Вэйлинги всегда берут лучшее.
Вот только с Хлоей у меня была бы возможность прожить это утро без разговоров о моей матери.
Это особенное утро.
К черту Мэй и ее воспоминания! Никто не испортит мне выпускной день! Сегодня все будет так, как я мечтала!
– Ну вот и все, госпожа Кассандра! – словно в ответ на мои мысли воскликнула мастерица, позволяя мне наконец-то открыть глаза и разворачивая к зеркалу. – Вы прекрасны, моя дорогая! Почти так же, как и ваша несравненная матушка.
Последнюю фразу я пропустила мимо ушей и уставилась на свое отражение. Из груди вырвался восторженный и немного удивлённый вздох. Мэй действительно оказалась лучшей. Она никогда не спрашивала, что именно хочет получить клиент, но всегда давала то, что ему надо. Я подалась вперед, словно хотела прикоснуться к собственному отражению. Мое лицо под тонкой вуалью жемчужной пудры сияло утренней росой и нетронутой свежестью. А еще – красотой. Сотворив что-то неуловимое с помощью своих кистей и флакончиков, Мэй усилила все лучшее во мне, не изменив при этом фамильные черты. Серые глаза, оттененные золотой краской, стали глубже и мерцали загадочным блеском, губы пленяли карминной сочностью. Серебро волос покрылось розовой дымкой, словно иней на рассвете. Серебро и легкий пурпур одновременно… К моей бледной и тонкой аристократичности добавились краски, а еще – изящный и легкий соблазн, словно Мэй сумела ухватить и подчеркнуть что-то ускользающее и невидимое глазу.
– Это… это… – Я не смогла найти слов, чтобы выразить собственные эмоции. По правде, я даже не до конца понимала, какие эмоции я испытываю. Все-таки я впервые увидела свое лицо накрашенным. Ну если не считать тайного эксперимента, который я провела, купив дешевые краски для лица. Но тогда результат получился настолько ужасным, что я долго хихикала, вспоминая сотворённое из себя чудовище.
– О, полно, госпожа Кассандра. – Мэй с достоинством улыбнулась. – Я всего лишь раскрыла красоту ваших черт. Вы юны, госпожа, но уже через пару лет вам не понадобится мое искусство.
– Конечно, – с придыханием ответила я, все еще не в силах отлипнуть от зеркала. – Через пару лет на моей руке закрепится нейро-панель и мне не понадобится краска!
– Я не об этом. – Мэй неторопливо складывала арсенал баночек и кистей обратно в чемоданчик. – Просто вы повзрослеете.
Я хмыкнула что-то нечленораздельное.
– Счет я направлю вашему отцу, госпожа Кассандра. Еще раз поздравляю с выпуском из Колледжа и поступлением в Академию Аннонквирхе. Говорят, это удивительное место. Лучшее учебное заведение Империи. Уверена, вы станете выдающимся миротворцем и совершите много благих дел.
Ну да, ну да. Как будто мне больше нечем заняться.
– Таким же выдающимся, как и ваши родители. Как ваша несравненная матушка.
Я отмахнулась и от этой фразы. На будущее у меня свои планы, и они не имеют ничего общего с достижениями моих предков. Они выбрали свой путь и видели смысл в работе и всех этих бесконечных миссиях и секретных операциях. Отец даже сейчас, отойдя от военной службы и став градоначальником, относится к жизни так, словно вся она – бесконечное военное сражение… А мама… мама…
Я передёрнула плечами.
Они выбрали свою жизнь, но у меня своя дорога. А я уж точно не мечтаю провести ее, жертвуя собой ради высших идеалов. Хотя я давно научилась держать эти крамольные мысли при себе. Как раз после того, как получила от отца увесистую затрещину и провела несколько дней взаперти, наивно озвучив свои планы на жизнь. Кажется, мне было тогда лет семь…