– У меня все отлично, – сделала еще глоток, на этот раз осторожнее. – Ты убедился, что я по-прежнему жива-здорова, и можешь со спокойной душой катиться в ад. То есть к Джеме, прости.
Дамир тяжело вздохнул, потянул носом.
– Что у тебя за пойло? – брезгливо спросил он.
– Называется – «Твоя голова взорвется под утро», – подмигнула я. —Водка, черный ром, крепкий как деготь кофе, щепотка жгучего перца и капля ванили. Хочешь попробовать?
Дамир скривился и отодвинул в сторону мой бокал. Если бы он все же решился попробовать, у меня могли возникнуть большие проблемы. Но Дамир терпеть не может кофе, да и алкоголь не жалует. Так что я почти не рисковала.
Почти.
Я развернулась, взглядом пригвождая наглеца к барной стойке. Увы, на него это не подействовало.
За прошедшие пять лет Дамир раздался в плечах и нарастил мышечную массу, превратившись из юноши в красивого молодого мужчину. Золотые кудри, от которых млели все девушки колледжа в Нью-Касле, он подстриг, и теперь лишь несколько непокорных завитков падали на высокий лоб. Бежевый свитер под горло, идеальные брюки со стрелками, дорогие туфли из телячьей кожи и роскошное светлое кашемировое пальто с двойным рядом серебряных пуговиц сразу выдавали в нем жителя богатого квартала и казались неуместными в этом заведении. Впрочем, как и мои рубины. Неудивительно, что на нас косились с недовольством и недоумением.
Дамир стянул с рук перчатки тонкой выделки, сел на высокий неудобный табурет и посмотрел на меня.
В целом, он остался все тем же красавчиком, только вечную улыбку на его лице сменила острая насторожённость, а взгляд утратил беспечность.
Впрочем, сейчас меня волновал лишь мой бокал, а не то, насколько взрослым стал Дамир.
– Немедленно верни, – прошипела я.
Златовласый гад брезгливо отпихнул напиток еще дальше и сложил руки на груди, показывая, что бороться с ним бесполезно.
– Кэсс, хватит. Нам надо поговорить. Серьезно поговорить. И я хочу, чтобы ты при этом разговоре была трезвой!
– Это то, чего я меньше всего хочу, глядя на тебя! – уронила я и увидела, как заострились черты мужественного лица.
В глазах Дамира мелькнула застарелая боль, но тут же погасла.
– Прекрати, – тихо сказал он. – Я лишь хочу тебе помочь. Я не могу смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь.
– Так не смотри. Кажется, я не раз предлагала тебе этот вариант!
– К сожалению, не могу! – в сердцах бросил он. На миг отвел взгляд и на его щеках заходили желваки.
Выдохнув, Дамир снова глянул на меня. На этот раз его глаза казались бутылочным стеклом – такие же зеленые и непроницаемые.