– Не понимаю, о чем ты.

– Думаешь, я дурак? – Он наконец перестал махать руками, пытаясь поймать мои ладони. – Думаешь, не вижу, как ты… играешь? Когда тебе нужно, ты нежнее лепестков вишни, а когда нужда во мне пропадает, снова возвращается ледяная Кассандра! Почему ты так ведешь себя? Почему ты такая… бесчувственная!

Я промолчала, не видя смысла даже возражать. В конце концов, наше обучение подошло к концу, и Дамир выполнил свою функцию. Я окинула его придирчивым взглядом. Да, Дамир Норингтон, несомненно, красив. Статный, богатый, из хорошего и уважаемого рода. Король колледжа. Но я не видела особой разницы между ним и статуями в холле. Или между ним и долговязым рыжим Архипом. Один король, второй – пешка, но по сути оба – лишь фигурки на моей шахматной доске. Выполняют свои ходы, зарабатывают для меня очки, а после падают в коробку, и я тут же о них забываю.

Словно услышав мои мысли, парень слегка побледнел. Неуверенно взъерошил волосы, заставляя блики света плясать на золотых прядях. Это тоже было красиво. И тоже совершенно не трогало.

– Кэсс, послушай…прости меня. Я сам не знаю, что говорю. Назвал тебя бесчувственной, прости…Я не хотел тебя обидеть…

– Я не обиделась.

С чего бы мне обижаться на правду?

– Да еще и этот день… Мы все сегодня немного… не в себе, правда? – Он выдавил улыбку, и я заскучала.

Я всегда в себе, не надо обобщать.

– Послушай, мы вместе почти год. И я хочу… хочу сказать, что это было лучшее время в моей жизни!

Я сумела подавить зевок. Конечно, не потому что боялась обидеть Дамира, а потому что от зевоты может испортиться мой макияж.

– И ты должна знать… знать… То, что я сказал тебе на лестнице… То, что хотел сказать…

Он судорожно выдохнул, и даже в сумраке ниши стали видны появившиеся на щеках пятна волнения.

– Кассандра Вэйлинг, я люблю тебя!

Нет, все-таки зевнула. Надо срочно найти зеркало и проверить губную помаду!

– Кэсси, ты меня слышишь? – Дамир схватил меня за руки, и я поморщилась.

Надеюсь, на запястьях не останутся следы, мне сегодня еще сиять золотым браслетом. Будет ужасно, если на фотографиях крупным планом мои запястья окажутся с пятнами.

– Ты слышала, что я сказал?

– Ну конечно, я слышала. Я ведь не глухая. А если ты будешь так орать, тебя услышит весь колледж.

– И хорошо! И пусть! – горячечно выдохнул парень, сжимая мои пальцы. – Пусть все знают! Не думай, что это временно, Кэсс… Я знаю, что я чувствую! Я люблю тебя. И это всерьез. Всерьез, понимаешь? Я хочу, чтобы у нас тоже все было всерьез!