Пока автоматические ворота сдвигались в сторону, мужчина развязал на шее галстук-бабочку и отбросил ту на соседнее кресло. Избавился от запонок и, спрятав их в кармане пиджака, снова мягко вдавил педаль, заезжая во двор своего дома.
Не увидев нигде Бакса, даже немного расстроился, что сплавил пса на выходные Семёну.
В общем-то, Сёма обожал его собаку. И это было взаимно. Иногда Беркут даже испытывал что-то похожее на ревность, когда его пятилетний ротвейлер вылизывал морду Семена так, будто второй - его щенок.
Артём коснулся кнопки управления, закрывая ворота и открывая гараж. Беркут медленно заехал в ярко освещенное помещение и слегка прищурился, когда свет ударил по глазам, уже успевшим привыкнуть к темноте.
Есть хотелось так, будто он за день не сожрал ни единой крошки. Хотя, так почти и было. Кофе и лёгкий ланч для него всё равно, что для волка заячья лапка. В ресторане он так и не дождался своего мяса, а херовы морепродукты, которыми были завалены столы, впечатления на него не произвели.
Поэтому... он был не только вымотан. Он был ещё и голоден. И как следствие - зол. Полный комплект/
Заглушив двигатель, Артём схватил пакет с парой увесистых гамбургеров и картофелем фри, и покинул душный салон автомобиля.
Хлопнул дверью, мысленно уже расположившись на диване в гостиной. Он уже чувствовал на языке вкус односолодового скотча, которым он будет запивать ту гадость, которую купил по дороге домой.
Дождался, когда подъемно-секционная система закроет гараж, и направился к двери, ведущей в дом.
Неожиданно для себя замер, уловив тонкий, но всё же смутно знакомый аромат.
Что это?
Верхняя губа Беркута напряглась, а пальцы на дверной рукояти сжались крепче. Хищным взглядом мужчина прошёлся по помещению и втянул воздух сильнее.
Что за хрень?!
Немного погодя, Артём всё же открыл дверь. Медленно протянул руку, выключая свет в гараже и погружая его в кромешную тьму. Поставил пакет с фастфудом на пол и снова закрыл дверь, нарочито громко захлопывая ту... и задерживая дыхание.
Пока его глаза заново привыкали к темноте, он мысленно и неторопливо считал до десяти. Дальше. И, как только он проговорил про себя второй десяток, до его чуткого слуха донёсся едва уловимый шорох.
Он неслышно сдвинулся в сторону, скрываясь за собственным внедорожником и прослеживая, как маленькая, почти детская фигурка выныривает из-за угла. Протискивается между стеной и летней резиной, и буквально на мысках крадётся к узкому окну, что возвышалось в паре метров над полом.
Твою ж мать!
— Стоять. — Прошелестел в тишине, чем ввёл незваного ночного гостя в оцепенение, — ещё один шаг, и я сломаю твою шею.
Глава 10
Беркут удерживал незнакомца пристальным, почти смертоносным взглядом. Ощутил волнующий нутро азарт, а вместе с тем и трепет в глотке. Она вибрировала от каждого вдоха.