Андрей оказался еще довольно молодым человеком, которому едва ли исполнилось сорок пять. Для пасмурной и прохладной погоды одет он был слишком легко, всего лишь в холщовые брюки и рубашку, но и та уже промокла насквозь. Физический труд не давал ему замерзнуть. И тем не менее, несмотря на молодой еще возраст, вся голова мужчины была седой, как будто принадлежала столетнему старику.

– Я слышал, что вы приедете, – хмуро отозвался Андрей, когда Дементьев представился.

На бывшего следователя он даже не посмотрел, но орудовать топором перестал. Дементьев не помнил его среди встречающих, хотя обычно лица запоминал хорошо, профессия накладывала отпечаток. Наверное, его там и не было.

– Говорят, вы были первым, кто столкнулся с этим животным.

Это был не вопрос, а утверждение. Дементьев вытащил сигарету, прикурил сам и протянул пачку Андрею. Тот наконец бросил на него быстрый взгляд, вытащил из пачки сигарету и посмотрел на мальчишку, который как раз подошел за новой порцией дров.

– Пашка, иди погуляй пока.

Мальчик обрадованно кинул обратно полено, которое уже взял в руки, и ускакал прочь со двора. Наверное, где-то его уже ждали друзья, и он был только рад, что помогать отцу не нужно. Дементьев еще помнил себя в его возрасте, хоть это и было очень давно. Он жил в городе, но летом непременно выезжал с родителями на дачу, где его уже ждала компания таких же городских мальчишек. Любая помощь отцу отнимала драгоценное время, когда можно вдоволь носиться по проселочным дорогам, купаться в реке, ездить на велосипеде и ловить светлячков в спичечные коробки.

Андрей положил топор на землю, прикурил и только тогда снова посмотрел на Дементьева.

– Я мало что помню, – признался он, выпуская в воздух струю сизого дыма.

– Расскажите, что помните, – предложил Дементьев. – Любые сведения не будут лишними.

– Пошли с Джеком на охоту еще утром. Это собака моя… бывшая. Бигль. Золотой пес был, охотник отменный, дичь за версту чуял. Я за ним в саму Пермь ездил, денег сколько отдал, страшно сказать. Ларка, жена, неделю кричала. Но пес был отменный, – повторил Андрей, снова нервно затягиваясь. – Пошли мы с ним, значит. Капканы проверили, нигде ничего. Он вроде след возьмет, бежит, а потом теряет. Как будто нет зверей вокруг. Уж если бы были, Джек бы почуял. Я уже устал, думал возвращаться, как он наконец что-то почуял. Бросился вперед, в самую чащу. Я за ним почти сразу поспевать перестал. Потом слышу – лает. Я туда, выбежал на поляну. А дальше, верьте не верьте, ничего не помню. Что там увидел – словно кто-то ластиком стер.

Андрей заметно разволновался, и Дементьев торопливо кивнул, давая понять, что верит его словам. Ободренный этим, охотник продолжил:

– Поначалу вообще помнил, только как в доме у Гавриловича проснулся. Это доктор наш. Но теперь иногда вспоминаю, как нес Джека на руках. Его тяжесть, горячую кровь. Потом уже проснулся дома у доктора, в обед следующего дня. Джека похоронил… и вот. Потом эта тварь в деревню стала приходить.

Дементьев снова кивнул.

– А когда шли домой, ничего странного не замечали?

– Да я не смотрел. – Андрей судорожно вздохнул и торопливо затянулся сигаретой, Дементьев видел, как дрожат у него руки. – Вообще воспоминания смутные, как сквозь дымку. Словно лет двадцать прошло. Я примерно так школьные годы вспоминаю. Знаете, помнишь какой-то отрывок, а что было до и после – уже нет. Только вот еще…

– Что?

Андрей посмотрел на него, как будто сомневался, говорить или нет, но затем все же признался:

– Я когда к поляне шел той, было светло еще. А когда Джека домой нес, темно, будто ночь, понимаете? Там ведь всего несколько минут должно было пройти, а уже стемнело. И до деревни полчаса ходу, а я утром вернулся только, когда уже рассвело. Почему я так долго шел?

Теперь пришла очередь Дементьева задумчиво курить.