Я сразу сообразил, чьих это рук дело. Я давно заметил, что местные ребята как зачарованные смотрели из бара на мой мопед, пока я проносился мимо. Как-то раз один из них подошел ко мне и, сглатывая слюну, спросил о деталях.

Я ответил ему надменно и небрежно, гордый тем, что местные облизывались на мою “Веспу”.

Вот они-то и угнали, никаких сомнений. Я ворвался в бар вместе с Пеппе, который напрасно пытался остановить и успокоить меня.

Парни сидели за своим обычным столом и смеялись. Стоило им увидеть меня, как они изменились в лице и притихли, что подтвердило мои подозрения.

Я отозвал в сторону того, кто мне показался зачинщиком, и приказал ему немедленно вернуть мопед. Он сказал, что ничего не знает. Мы заговорили на повышенных тонах, потом пустили в ход кулаки.

Казалось, его приятели предполагали подобное развитие событий, они сразу поднялись со своих мест и стали наступать на нас с Пеппе. В мгновение ока мы были окружены десятком крепких парней, которые принялись избивать нас до крови.

По чистой случайности мимо проходил школьный учитель, хорошо знавший их всех, и ребята тотчас унесли ноги прочь.

Учитель подошел к нам и помог встать. Он хотел проводить нас до больницы, но мы отказались и ушли восвояси, хотя у нас ныла каждая косточка. Особенную боль мне причиняла мысль о том, что из-за меня пострадал мой друг. Я досадовал, что вовлек его в эту переделку. Но в то же время восхищался им, потому что Пеппе не сбежал и не бросил меня. Местные не просто как следует вздули меня, но вдобавок сломали ребро, о чем я узнал несколько лет спустя. Долгое время, прежде чем оно срослось, я морщился от боли всякий раз, когда наклонялся.

Но, как говорится, нет худа без добра. Впоследствии под предлогом этой травмы я уклонялся от некоторых работ в армии.

В тот день, пусть даже избитые по полусмерти, мы не отступили от правила “око за око” – угнали мотоцикл у местных и вернулись на нем в Казамарину. Однако гнев не оставлял меня, и я предложил Пеппе отомстить по-настоящему. У него тоже горели ссадины, но он дал мне время поразмыслить как следует.

– Нас двое, а их целая банда. Они нас прикончат.

– Нас тоже много, – уверил я Пеппе. – Я познакомлю тебя кое с кем из своих друзей.

Он согласился. Потом я проводил Пеппе до дома, попросил спирта, чтобы промыть наши раны, и обещал вернуться позже.

Я взял из тайника два пистолета и сразу отправился к Пеппе. Увидев оружие, он, скорее, воодушевился, чем струсил. В этот раз он тоже не подвел меня. Оправившись после драки, я снова спросил Пеппе, намерен ли он ехать со мной в Джардини.

– Поехали, – ответил он без колебаний.

От боли я не мог вести мотоцикл, поэтому за руль сел Пеппе. Добравшись до Джардини, мы принялись рыскать между домов, стараясь держаться подальше от горящих окон и фонарей: тьма прикрывала нас. Внезапно мы увидели одного из тех парней, он искал место, чтобы припарковать свой мопед.

Мы хотели сразу же подойти к нему, но парень вошел в игровой зал: там собрались все его приятели, которые избили нас до полусмерти.

– Что будем делать? – спросил Пеппе.

– Подождем, – ответил я.

Я злился не столько из-за угнанной “Веспы” – тогда я без проблем купил бы себе новую, – сколько из-за боли и унижения. Их смех все еще отдавался в моей голове. Спустя полчаса они начали выходить из заведения.