Я доверял этому клану. Они тоже потеряли родных и устали жить в постоянном страхе. Но я не сомневался, что, если Резина получат приказ убить меня, они сделают это даже против своей воли. Несмотря на перемирие. Они никогда не пошли бы против мафии.

– “Коза Ностра”, – пытался я объяснить ребятам, которые рвались отдыхать на море и развлекаться с девушками, – это не наша банда, где каждый волен делать все, что захочет. В “Коза Ностре” все связаны по рукам и ногам, никакой свободы. Если ты член мафии и не подчиняешься ее приказам, она убьет тебя без всяких предупреждений.

Но они не понимали меня.

Долгие годы в тюрьме я изучал феномен мафии. Сначала у меня были кое-какие представления, почерпнутые из хороших фильмов вроде “Крестного отца”, но не более того. Сейчас я могу утверждать, что собрал много интересных источников. Я даже могу по памяти процитировать фрагменты исследований таких ученых, как профессор университета Палермо Джероламо Ло Версо. В его работах я нашел то, что пытался когда-то объяснить своим товарищам.

Профессор Ло Версо пишет о мафии: “Это замкнутый мир кланов, где царят патриархальность и тоталитаризм и который как зеницу ока оберегает архаичные традиции от новых веяний. Этот архаичный мир основан на примитивных, племенных связях между членами сообщества и не признает семьи в современном смысле слова: единственной настоящей семьей является мафиозный клан. Его главарям следует подчиняться безоговорочно и беспрекословно, а иногда нужно идти против тех, с кем ты связан кровным родством: в мире мафиози оправдывается даже убийство кровного родственника, если приказ исходит от главарей мафиозных кланов”.

Ло Версо отмечает, что в мафии “понятия “я” и “мы” совпадают. Личности нет, она стерта, ее подмяла под себя группа, как это происходит в любой тоталитарной системе. Мафиози – машины, предназначенные только для выполнения функций, им не присуща рефлексия, интроспективное мышление, способность к диалогу – ни с собой, ни с другими”.

Приобщение к насилию и законам мафии происходит внутри семей, причастных к организации, и воспитание члена группы основывается на механизмах подчинения, скрытой угрозы, коварном подавлении воли.

Затем я зачитывался откровениями первого раскаявшегося мафиози Томмазо Бушетты. Одно из его заявлений особенно поразило меня. Оно касалось вымогательства: “Когда я приду к вам с целью вытрясти какое-либо обещание, вы должны чувствовать давление с моей стороны, но не явно. Я никогда не стану угрожать напрямую, но приду с улыбкой, за которой скрывается угроза. Я никогда не скажу в открытую, чем именно чревато неисполнение моей воли. Если вы поняли мой намек, тем лучше для вас, в противном случае пеняйте на себя”.