– В городе, тут нет ничего, – озадаченно проговорил я. – Что ты хочешь извлечь оттуда? Будешь сверяться с каждым пережитым кошмаром, проверять, всё ли точно произошло в соответствии с написанным? – сощурившись, я посмотрел другу в глаза.

– Не совсем… – Степан постучал по подоконнику, собирая мысли воедино и вычленяя из них самое важное. – Можно было бы попробовать дописать там что-то или убрать факты о возможной смерти.

– Думаешь, мы можем повернуть время вспять? Что написано пером, не вырубишь топором, – назидательным тоном повторил я известную пословицу.

– В том-то и дело. Записал, а теперь не вырубить… Почему-то мне кажется, что сны, которые будут попадаться нам, из числа тех, что ты записывал. Без изменений и дополнений.

Я задумался над словами Степана. Возможно, в его предположении есть что-то интересное. Да, рыжебородый дед каким-то образом получил доступ к моей тетради и нагло претворяет в жизнь то, что написано там. Но как это поможет мне? Заполучить свои записи я не смогу. Поменять что-то в них – тоже. Вспомнить все записанные сны я могу, только вот они не имеют концовок. То есть это поможет лишь заранее разгадать появление нового кошмара, но не убережёт от возможной смерти. Или Домовой сказал эту фразу Степану просто так? Как и рыжебородый дед, который сам себе противоречит, сбивая меня и сея в душе смуту сомнений и подозрений.

– А твои записи содержали только сны?

– Эмм… – я мысленно представил свою тетрадь и то, что записывал на её страницах. – По большей части, да. Я, конечно, иногда записывал пространные рассуждения о том о сём или перечислял события того или иного дня, но тетрадь не являлась дневником. Скорее, сборник маленьких рассказов.

– Ну-ка приведи примеры, что ты записывал такого-сякого?

– Да много чего, – я попытался вспомнить сделанные записи. – Как в лесу заблудился, когда с бабушкой за грибами ходил.

– Я помню этот случай, – кивнул Степан. – Всей деревней тогда тебя искали. Оказалось, что твоя бабушка перепутала тропинки, и вы в соседнюю деревню ушли. Мамка твоя седые волосы тогда первые приобрела. Но нагоняй ты не получил.

– Да, бабушка взяла всю вину на себя. Не послушала меня, а я ведь точно ей направление указал…

– Угу, и в лесу мы как раз ещё не были… – зачем-то вставил Степан.

– Так… Что ещё? Как на Ивана Купала телегу у Стаса перевернули и мороженым Машку обмазали. Много чего… Всё бесполезное, в основном. Или… – я мысленно перевернул несколько страниц. – Как дом у Васьки сгорел. Помнишь?

– Помню, – глаза Степана загорелись. – Вот тебе и зацепка. Про змей сон тоже есть?

– Есть… – ошарашенно согласился я.

– Склеил твой дед два рассказа в один, – Степан махнул рукой и сердито стукнул кулаком по столу. – Значит, твоя тетрадка и есть ключ ко всем кошмарам. Если ты хорошо помнишь всё то, что в ней писал, тогда нам не составит труда пройти до конца по тропинке кошмарных снов.

– Звучит неплохо, но задним умом мы все крепки. Это сейчас мы с тобой легко склеили два куска, когда видение в реальном мире закончилось. А тогда я вряд ли бы до такого додумался. Ведь в тетради много всего написано, что с чем стыковать следует?

– Понимаю, – раздосадовано выдохнул Степан. – Но лопату мы тебе нашли, а как ты ей воспользуешься, дело десятое. Я точно твоей тетради не видел. И если даже сейчас мне всё расскажешь, я либо не запомню, либо не сложу всё в момент претворения в жизнь ночного видения.

Степан прав. Он эту задачку не решит. Значит, придётся мне теперь и со страхом бороться, который смотрит из тёмного угла бешеной собакой, и сюжеты из тетради в голове прокручивать, пытаясь их сложить в один сюжет. Незавидное положение, конечно. И всё же это лучше, чем ничего. Авось правильное решение будет само всплывать в голове, подчиняясь некому наитию.

– Пора выйти отсюда и подумать, куда двигаться дальше.