Изабель обернулась. Вот сейчас она смогла рассмотреть Гаэтона как следует. Долговязый, жилистый, крепкий, а одежда будто из мусорного бака. Лицо под обтрепанной кепкой чумазое и небритое; густые брови, резкая линия подбородка и глубоко посаженные серые глаза с длинными ресницами. Смотрели эти глаза пронзительно и жестко, и взгляд был откровенно голодным. Прошлой ночью она подумала, что так он смотрит на нее. Сейчас поняла, что это его обычный взгляд на мир.

Изабель его совсем не боялась, нисколько. Она не похожа на свою сестру Вианну, которой лишь бы поныть да подрожать от страха. Но уж она-то не плаксивая дурочка. И если собирается путешествовать дальше с этим мужчиной, лучше сразу прояснить некоторые вещи.

– Итак, – начала Изабель, – тюрьма.

Он приподнял бровь, словно вопрошая: «До сих пор боишься?»

– Девушка вроде тебя ничего об этой стороне жизни не знает. Я мог бы соврать, что моя история похожа на историю Жана Вальжана, и ты бы нафантазировала что-нибудь романтическое.

Всю жизнь Изабель слышала одно и то же. Снисходительным комментариям она была обязана собственной внешности. Очаровательная блондинка непременно должна быть глупенькой и легкомысленной.

– Ты что, воровал еду, чтобы прокормить семью?

– Не-а, – Он криво ухмыльнулся.

– Ты опасный тип?

– Иногда. Как ты относишься к коммунистам?

– А, так ты политический.

– Вроде того. Но я же сказал, девчонки вроде тебя ничего не знают о настоящей жизни.

– Ты удивишься, Гаэтон, но я знаю. Тюрьмы бывают разные.

– Да неужто, красотка? И что же такое тебе известно?

– Так что же ты натворил?

– Взял кое-что, мне не принадлежавшее. Устраивает?

Вор.

– И тебя поймали.

– Точно.

– Не слишком утешительно. Неужели ты был настолько беспечен, Гаэтон?