— Давненько же они нас не посещали, — сказала Урсула, и помрачнела.

Заметив его недоумение, воительница рассказала ему о том, что 14 лет тому назад, в год, когда родилась Березка, возле Круглой горы, что находится в сотне стадий от Красных Камней, появились люди в необычной одежде. Они приплыли на большой самодвижущейся ладье, которая ревела, как раненый тигр. Дело было поздней осенью, когда уже несколько раз выпадал и таял снег. Пришельцы (их было не меньше десяти и в основном это были мужчины) остановились на зимовку. Огромной сетью они ловили в реке Припять рыбу, а зверя (оленей, лосей и медведей) били из длинных палок, изрыгающих огонь и серный дым.

По отношению к местным жителям (орландам и москитам) пришельцы повели себя очень недружелюбно: они, например, напали на стойбище москитов, убили всех мужчин, а женщин забрали в плен. В результате совместной военной операции москитов и орландов все пришельцы были уничтожены. Их трупы, а также все вещи, которые при них были, орланды спустили в прорубь, а большую ладью, вмерзшую в лед, обложили хворостом и подожгли. Когда хворост разгорелся, из шайтан-лодки вырвался огненный смерч, и вскоре ее обуглившийся остов затонул.

— Да, невеселая история, — подумал Павлов, и ему уже по-настоящему стало тревожно за жизнь заблудившихся во времени экологов из Иркутска.

Проснулся Урхан и присел к костру. Он хорошо отдохнул, и его распирало довольство от того, что, как он полагал, все самое худшее уже позади. Увидев тушку зайца, именитый купец облизнулся и вызвался зажарить охотничий трофей на вертеле. Павлов и Урсула не возражали.

Когда Урсула отошла к реке, чтобы набрать в бурдюки воду, Урхан поинтересовался:

— Это твоя жена?

— Сестра, — слукавил Павлов.

— Откуда ты так хорошо заешь наш язык? — стал допытываться у него Урхан.

— Бабка научила. Она много лет прожила среди джурджени в городе, где императорский дворец, — соврал Павлов.

— Значит, на Альхоне, — в голосе Урхана проявилось уважение.

Именитый купец решил, что, вероятно, бабка юного туземца попала в императорский дворец в годы правления Банзай-хана по прозвищу Справедливый. После его смерти, согласно его завещанию, все его рабы и наложницы получили свободу, и многие из них смогли вернуться на родину к своим соплеменникам.

— А сам-то ты женат? — в голосе Урхана появился какой-то неслучайный интерес.

— Да, — ответил Павлов, поймав себя на мысли о том, как он соскучился о Медвяной Росе.

— Ты, ведь, и вторую жену можешь иметь. Не правда ли? — спросил его Урхан и, не дожидаясь ответа, торопливо объяснил, что у него есть дочь по имени Клементина, которой 15 лет, и она хороша собой, умна, послушна, искусная рукодельница. Урхан на полном серьезе заявил, что он с радостью готов отдать ее Тибул-хану в жены, чтобы породниться и вместе заняться торговлей солью, мехами и изделиями из бронзы.

Урхан не торопил его с ответом, но при этом, как бы невзначай, заметил, что на следующий год он собирается вместе со своими компаньонами отправиться на ладьях к Северному океану, а так как путь их будет проходить через Красные Камни, то он сможет захватить с собой и Клементину.

— Ей, наверное, будет очень тяжело ужиться среди варваров, — заметил Павлов, жалея девушку заранее.

— Какие же вы варвары? У нас ведь, кажется, одна вера? — весело рассмеялся в ответ Урхан и добавил: Дочь — моя, и я отдам ее замуж хоть за медведя.

Вернулась Урсула и поставила на огонь глиняный кувшин, чтобы вскипятить в нем воду и заварить травяной чай. Между ней и Урханом завязался оживленный диалог на языке жестов, который Урхан за долгие годы делового общения с представителями разных племен и народов усвоил в совершенстве. Со стороны это выглядело так, как будто разговаривают глухонемые. Жесты и мимика, которыми обменивались Урхан и Урсула, были настолько красноречивы, что Павлов, хоть и с трудом, но догадывался, о чем идет речь: Урхан предлагал Урсуле выйти замуж за одного из своих сыновей, а Урсула в ответ, разумеется, в шутку, предлагала ему в жены себя.

"Женихи", то есть Меликхан и Чикохан проснулись, когда солнце уже высушило росу, и сразу побежали к реке, чтобы искупаться. Вскоре они вернулись, испуганные, и сообщили о том, что на берегу, где спуск к реке, разлеглись и греются на солнце два речных ящера. Урсула вручила Меликхану рогатину, Чикохану — заостренный шест, а сама взяла лук и колчан со стрелами и решительно направилась к реке. Напутствуемые колкими замечаниями Урхана, Меликхан и Чикохан засеменили вслед за ней.