Наступает глухота паучья,
Здесь — провал превыше наших сил!"
Снова над головой послышался гул мотора. Самолет Ан-2, снижаясь, сделал над ним круг и скрылся из виду. Тут Павлов почему-то вспомнил про документы и ценные вещи, которые были при нем, когда он пришел в гости к Аркадию Моисеевичу Фишману: паспорт и партомоне со 127 рублями с мелочью. В тот же миг эти вещи возникли перед ним на расстоянии вытянутой руки. Он успел схватить паспорт, тогда как партомоне свалилось на плот. В этот момент он отчетливо услышал протяжный гудок проплывающего мимо него теплохода, шум работающего двигателя, музыку и веселые голоса, стоящих на его палубе людей. При этом самого теплохода он не видел. Он даже не заметил ни малейшего следа его присутствия на водной глади.
Из репродуктора невидимого плавсредства громогласно лилась песня о каком-то Андрее, которого какой-то псих пригласил прогуляться по водной поверхности, как обыкновенную водомерку:
"Видишь, там, на горе, возвышается крест?
Под ним десяток солдат. Повиси-ка на нём,
А когда надоест, возвращайся назад
Гулять по воде, гулять по воде,
гулять по воде со мной".
— Эй! — робко прокричал Павлов и помахал в сторону теплохода рукой, прекрасно сознавая, что это — слуховые галлюцинации, не более.
Когда шум теплохода затих, он, наконец, рассмотрел паспорт и партомоне. Паспорт был его, но почему-то старый и просроченный, а в партомоне он не досчитал 15 копеек мелочи.
— Так, — подумал он, — что бы мне еще такого заказать у неведомого поставщика?
Мысли его под воздействием алкоголя так лихо разбежались, что он захотел чего-то невероятного, например, попробовать эликсира вечной молодости, сварганенного по секрету Макропулуса. Павлов на всякий случай приоткрыл рот, в который мгновенно влилась из невидимого сосуда какая-то невообразимо приятная на вкус жидкость. Он сглотнул ее и от удивления поперхнулся. Про секрет Макропулуса он недавно прочитал в брошюре какого-то доктора медицинских наук на тему о метаболизме клеток.
Прокашлявшись, он сразу почувствовал такой прилив сил, что без особого напряжения мускульной энергии, как карандаш, переломил о колено подвернувшийся ему под руку шест, который был толщиной в три его пальца.
— Надо же, как торкнуло! — обрадовался он и подумал, не попробовать ли пострелять из лука.
Все происходящее снова стало восприниматься им, как неприлично затянувшийся сон или наваждение, из которого он, немного пошалив, обязательно выкарабкается. Однажды, он уже испытывал подобные, но гораздо менее яркие галлюцинации, когда, поддавшись уговорам бывалого геолога Семена Ильича, подсыпал себе в чай вместо сахара две ложки мелко истолченного сушеного мухомора.
— А вот и я! Никак не мог найти подходящее место для приземления. Пришлось идти на вынужденную посадку прямо на болотные кочки. А самолет возьми, да и перевернись! Хорошо, что бензобак не взорвался, — услышал Павлов жизнерадостный голос актера и режиссера Никиты Михалкова.
— А экипаж и пассажиры? Никто не пострадал? — заволновался Павлов.
— Какой экипаж? Какие пассажиры? — весело рассмеялся невидимый Никита Михалков и очень убедительно стал доказывать: Никакого экипажа не было. Да и самолета тоже не было. Просто ты его материализовал своим воображением, так как не верил в то, что можно летать без помощи искусственных аппаратов тяжелее воздуха.
Павлов промолчал. Тем временем его невидимый собеседник стал над ним самым бессовестным образом издеваться: