Он ушел в столовую и хлопнул дверью. Оказавшись внутри, он расхохотался. В ту ночь он спал как убитый. Вернее, как Грекс – они все крепко спали, а вот он иногда был исключением. На следующий вечер Тедди отпилил у стола ножки и порубил их, а вот крышку трогать не стал. Еще днем – хорошо, что было не поздно, – он увидел, насколько та красива. Тедди осторожно разобрал крышку и прислонил доски к стене.
Куча порубленной мебели занимала примерно столько же места, сколько когда-то и буфет. Чтобы избавиться от нее, ему в голову не пришло ничего лучше, чем каждый раз при выходе из дома брать с собой по несколько чурок и выносить в пластмассовых сумках. Примерно так же, как избавляются от «расчлененки»: в один день выносят ногу, в другой – руку и наконец – голову.
К счастью – раньше Тедди никогда не воспринимал это как удачу, – в доме имелось много пакетов. Ими были забиты все ящики на кухне, они вываливались наружу, когда открывалась дверца под раковиной. Кейт приносил их из «Сейфуэй» и никогда не относил обратно. Переработка любого рода или формы не вписывалась в уклад его жизни. Так что, отправляясь в колледж, по дороге к метро Тедди складывал в пакет обрубки ножек, а потом выбрасывал их в урну.
Как и говорила бабуля Келли, джин очистил кольцо. Куски серой вязкой массы, один даже с застрявшим в нем волосом, плавали на поверхности в рюмке для яйца. Тедди с содроганием понюхал жидкость. Он был невинен и в другом отношении: никогда не притрагивался к алкоголю.
Кольцо сверкало в утреннем свете. Тедди гадал, кому оно принадлежало, прежде чем попало в руки матери. Бабушке Грексов? Точно нет. Вероятнее всего, оно было украдено, однако он сомневался, чтоб у его отца хватило храбрости украсть хоть что-то. Наверное, кольцо ничего не стоит или попало в дом вместе с рождественским печеньем.
И все же Тедди не мог поверить, что такая красота не представляет никакой ценности. Придет день, он встретит женщину и подарит его ей.
Глава 8
Вскоре после того, как Ричард и Джулия поженились, полиция попросила Ричарда разрешить Франсин принять участие в опознании.
– Она видела только его ботинки и макушку, – запротестовал Ричард.
– Если вы немного подумаете, – сказал детектив-инспектор Уоллис, – то наверняка со мной согласитесь, что, глядя сверху, человек видит не только чью-то голову и ботинки. В его поле зрения попадает гораздо больше. Руки, например, фигура и рост, уши, плечи…
Джулия считала идею неправильной. Франсин, по ее мнению, и так достаточно настрадалась, она напуганный, травмированный ребенок. Опознание может подвести девочку к критической черте. Это был первый их спор, между ней и Ричардом. Ричард его выиграл, но та битва была последней, из которой он вышел победителем. Джулия вздохнула и с грустным видом сказала:
– Надеюсь, это не нанесет непоправимого вреда и без того хрупкой личности Франсин.
Оба отправились вместе с девочкой в полицейский участок в Суррее, где проводилось опознание. В связи с тем, что Франсин видела того незнакомца под необычным ракурсом, на крыльце, ее завели в помещение, откуда она могла посмотреть сверху на восьмерых мужчин, выстроившихся в линию. Стекло в окне было односторонним, так что Франсин видела их, а те ее видеть не могли. Во всяком случае, так сказали Ричарду.
Джулии же стекло показалось обычным.
– Они всегда так говорят, дорогой, – сказала она, – чтобы нас успокоить.
Как бы то ни было, но Франсин не смогла никого опознать. Девочка выбрала четверых, сказав, что их макушки очень похожи на ту, что она видела, но ни на кого конкретно не указала. Что совершили мужчины, стоявшие в линию, им не рассказывали, однако никого из них не арестовали.
– Но ведь он видел ее, да? – сказала Джулия.
– В этом весь смысл одностороннего стекла, – сказал Ричард, – чтобы никто не смог ее увидеть.
Джулия, отличавшаяся потрясающим отсутствием логики, сказала:
– Хотя это не имеет значения, видел он ее или нет, правда? Ведь на самом деле убийца и так знает, кто она такая и что она единственный свидетель, имеющийся у полиции.