- Ах, Саша, Саша,- произнесла ее спутница, качая головой, как умудренная жизнью женщина, - мы не Иисус, чтобы семью хлебами накормить всех страждущих. У нас самих еды на пару дней, и кормить нас тоже никто не будет. К тому же мне кажется, как только ты достанешь сухарь, то их столько набежит, что мы останемся не только без сухарей, но и лишимся части вещей. Известный приём, кстати, например, возле церкви только достанешь монету, что бы подать кому-нибудь, так такая толпа набегает, и не знаешь, как вырваться.
Саше осталось только махнуть на это рукой и продолжить своё занятие, при этом обдумывая этот случай. "Вот ведь, как получается-то, - размышляла она, - действительно, доброта хуже воровства. Твоё доброе дело могут посчитать твоей слабостью, видимо не доросли они ещё до идей гуманизма и толерантности". Её руки все делали сами, а мысли перескочили на другую тему.
"Может мне, все-таки на Руси обосноваться, в Киеве к примеру. Бандеровцы там ещё не народились. А может заложить Москву, вперёд Долгорукого? Может быть тогда, в летопись попаду, а родители обо мне из неё узнают". Она грустно вздохнула, вспомнив их, а затем улыбнулась пришедшей мысли: "Вот ещё идея - послать письмо из глубины веков. Добраться до перевала Дятлова, на Урале, выбрать большую скалу и зубилом вырубить рассказ о своих приключениях, а внизу написать просьбу к альпинистам, пусть позвонят по такому номеру 15 мая 2015 года и расскажут об этом письме". На миг ей стало весело, когда она представила этих альпинистов, читающих ее письмо.
В это время сквозь оцепление проехал на ослике мужчина в окружении пяти стражников и пожилого слуги. Эта группа двигалась в сторону стоянки девушек. Саше, их предводитель, напомнил образ Санчо Пансо, как его любят изображать в книгах.
Мужчина был небольшого роста, толстым, с мягким круглым, тщательно выбритым лицом, на котором застыла улыбка добродушия и веселости. Он носил бархатную, зеленого цвета котту, опоясанную узким ремнем. На его ногах красовались своеобразные чулки, шоссы, синего и красного цвета, а также башмаки с загнутыми носками. Его голову украшал смешной убор, типа пилотки, с широкими полями, которые стояли вертикально, а впереди образовывали острый козырёк, словно клюв птицы.
Разглядев его, Саше захотелось рассмеяться, она решила, что это чей-то шут. Но тут она увидела золотую цепь на его груди, которая явно указывала на статус владельца или его должность, и отбивала охоту смеяться над ним. Девушка догадалась, что перед ней казначей графа, на это также указывала его кожаная сумка, которая висела на боку его скакуна. Пока в Сашиной голове проносились эти мысли, мужчина скатился с осла и пошёл в их сторону, попутно осматривая коней. Он приседал перед ними, обходил кругом, при этом потирал ладони и цокал языком. Затем подошёл к девушкам, поклонился и воскликнул:
- Мир вам, прекрасные девы-воительницы! Меня зовут мэтр Реми, я казначей графа Раймонда. Мой господин приказал купить у вас лошадей и имущество. Я, так полагаю, этих коней, - сказал он, показывая рукой на трофейных лошадей.
Девушки кивнули, а мэтр обернулся к своей свите и подозвал слугу-конюха. Отдав приказ осмотреть животных, а сам принялся разглядывать сложенные вещи.
Конюх, осмотрев коней, доложил казначею, что они в порядке, без болезней и не заморенные. Начался торг. На первый план торговаться вышла Настя и у них с мэтром произошла шумная баталия за цены. Насте пришлось постараться, чтобы поднять цену на максимальную высоту. Благодаря ее стараниям, они разбогатели на восемьдесят золотых динаров. Мэтр Реми также лучился довольством, видимо все-таки сэкономил. Он подозвал охранников, которые шустро собрали купленные вещи и погрузили их на коней, после чего удалились. На прощание мэтр сказал, что если им опять повезёт в бою, то он будет рад снова с ними встретиться.
Солнце уже почти скрылось за деревьями, но было ещё светло. Закончив с делами подруги, решили, что пора идти к шатру принцессы, предварительно сняв с себя лишнее железо. Настя скинула свой жилет быстро, что ей, распустила ремни и все, а для Саши, это действие стало маленькой эпопеей. Только с помощью Насти ей удалось стянуть с себя свой железный свитер, при этом пришлось наклониться и шевелить плечами, переступая на месте, стараясь, чтобы доспех скользил по телу. Воины, стоявшие в оцеплении, потешались себе в усы, наблюдая этот цирк.
После доспеха, тело приобрело необычную лёгкость и начало зудеть. Девчонки почесываясь, собирались уже уйти, но посмотрев на свою кучу добра, решили нанять охранника. Саша подошла к ближайшему часовому и попросила его приглядеть за вещами, заплатив ему пару медных фоллисов. Довольный воин заверил их, что костьми ляжет за их добро и коней. Успокоившись за судьбу своего имущества, подруги, наконец-то отправились к принцессе.
Глава 7
В представлении Саши ужин у графа - это некое шумное действо с вышколенными лакеями, большой свитой за столом и любимыми собаками, которые грызутся из-за костей. В общем, так все и оказалось, только прежде, они попали в шатер, точнее в маленький будуар Эльвиры. Эта комната отделялась от основной части шатра стенкой. Внутри будуара стояли походная кровать и пара сундуков с вещами. Посередине, на табурете сидела хозяйка Тулузы, а служанка, наносила ей макияж и делала прическу. Одна из фрейлин держала перед принцессой серебряное зеркало, а сбоку от неё стоял высокий подсвечник на четыре свечи.
Когда девушки вошли, Эльвира, не поворачивая головы, приказала двум служанкам заняться ее новыми знакомыми, указав рукой на один из сундуков.
Анастасию сразу взяли в оборот, заставив раздеться догола. После чего ловко протерли ее тело влажным чистым полотенцем от пота и грязи и помогли надеть ее платье.
Для Александры начался примерочный марафон. Служанка быстро доставала из сундука нательные рубахи, котты и камизы, разных расцветок из индийской парчи, лионского бархата и шелка. Все это, прикладывалось к Сашиной груди, а затем отбрасывалось, бралось что-то следующие, и так дальше, пока сундук не опустел. К концу примерки, вокруг девушки лежал ворох разноцветной ткани, а в глазах рябило от расцветок. У всей одежды был один недостаток, она была для девушки короткой по подолу, ведь Эльвира была ниже Саши на пол головы. В конце концов, девушка махнула рукой и выбрала камизу из шелка цвета топленого молока и светло-голубую котту с широкими и короткими рукавами.
Служанки помогли ей раздеться, быстро протерли ее таким же полотенцем, одели в подобранный наряд, покрыли голову платком из кисеи, закрепив его тесьмой. Талию опоясали узким кожаным поясом, на котором висели маленький кинжальчик для еды и небольшой кошель, который, по всей видимости, выполнял функцию дамской сумочки. От косметики Саша отказалась, чёрт его знает, из чего сейчас ее делают, не было у неё к ней доверия, а до "Макс Фактора" ещё далеко. Сапоги так же пришлось оставить свои, не босиком же идти. Кроме того, вспомнив, что пищу в это время ели руками, обмывая пальцы в специальных чашах, выпросила у служанки кусок белой материи на салфетку. Получив желаемое, сложила этот лоскут и спрятала его в рукав.
Наконец сборы закончились, и они пошли на выход. На улице уже сгустились сумерки. Все, приглашенные рыцари и свита графа сидели за длинным столом, который стоял в виде русской буквы П.
Место графа находилось в центре верхней перекладины этой буквы. По левую руку от него сидели герцог Бульонский, граф Фландрский, который беседовал с круглолицым блондином. Следующим сидел, не знакомый девушкам сорокалетний мужчина с овальным аристократическим лицом, которое украшали аккуратные усы. Из-под бархатного берета выбивались темные волосы, а на красном сюрко был вышит герб из трёх золотых львов. Саше герб показался знакомым, но чей он, вспомнить не смогла. За этим мужчиной сидели рыцари ниже рангом и члены свиты гостей.
По правую руку графа стояли три пустых табурета, явно приготовленные для принцессы и девушек. Справа от них, вдоль другой ножки "П", сидели небольшой группой пятеро священников с Петром Амьенским и тихо между собой беседовали. Следующими были два господина в бархатных коттах, с массивными золотыми цепями на груди. Как потом узнала Саша, это были представители Венецианского Дожа и Совета консулов Генуи, Джузеппе Ламброза и Марко Фиески, представители двух городов - соперников. Они и сидели, отодвинувшись друг от друга, а Марко рассказывал, что-то смешное какому-то рыцарю. Дальше места за столом занимали рыцари графа по мере знатности. Там же Саша, увидела и знакомого им Жоффруа де Мо с племянником.