На этот раз видения были куда более осмысленными, упорядоченными и понятными. Что было тому причиной, кое-какой опыт, наличие «ключа» протеан в голове или лучшее техническое состояние сооружения осталось неизвестным. Да и какое это имело значение? Маяк закончил работу, чуть ли не выжигая в СПЕКТРе координаты планеты протеан, легендарный Илос. Теперь у него было всё. Точка входа, точка выхода. Всё. Осталось лишь отдать это командованию.

В себя Джон пришёл на полу перед маяком, Шиала стаскивала с него шлем и подключала свой Уни-инструмент к датчикам костюма, считывая, судя по всему, какие-то медицинские данные.

— Идиот! Нашёл, куда лезть! Ну почему ты такой дурак!? — и сразу же, не отрываясь, — что чувствуешь?! Сильно голова кружится? Ощущаешь слабость? — в голосе девушки звучало нешуточное беспокойство, причём, несколько отличимое от беспокойства солдата за своего командира.

Шепард улыбнулся краешком губ, невольно вспоминая, как же они «дошли до жизни такой» Всё получилось как-то быстро и естественно, сначала заинтересованные взгляды, потом просто ни к чему не обязывающие разговоры в кают-компании, потом как-то он вытащил её из-под танка гетов, а она смяла в милый блинчик штурмовика тех же гетов, что чуть было не проделал в нём несколько не предусмотренных природой дырок, а потом он понял, что влюбился. Хех, никогда не думал, что это случится с ним, тем более, он уже не сопливый юнец, а вот поди ж ты. Следующий «непринуждённый разговор» с Шиалой закончился ближе к утру в одной кровати, а на следующий день девушка вообще переехала в его каюту… В себя его привел голос Фурманова.

— Хм, если у них такие креветки, то какого размера должна быть пивная кружка? — Джон прикрыл глаза. Олег был прекрасным товарищем и отличным солдатом, но как же иногда страстно хотелось пожать его шею или приложить чем-нибудь тяжёлым по голове…

— Ты не Сарен, — механический голос, пробирающий до печенок. Над маяком возникла голограмма жутковатого вида существа, через несколько секунд до Джона дошло — примерно так выглядел корабль турианца.

— Хм, какой-то ВИ? Странновато выглядит для управляющего базой, — Гаррус нехорошо сощурился.

— Рудиментарные существа из плоти и крови, вы прикасаетесь к моему разуму в невежестве. Не способные к пониманию, — продолжала вещать голограмма.

— ВИ-креветка с манией величия, это… Круто! — с восхищением покачал головой Фурманов. — Не знаю как по функционалу, но оригинальность самой идеи…

— Олег, сделай одолжение, заткнись, а? — жалобно попросила Шиала, как бы невзначай покрываясь биотическими разрядами.

— Понял, умолкаю.

— Есть сфера бытия настолько далёкая от вас, что вы не можете осознать её. Я — за рамками вашего понимания. Я — «Властелин»! — лейтенант героически молчал, но судя по его лицу, высказаться бесшабашному русскому очень хотелось, впрочем, Шепарду было не до этого. Со щелчком последний кусок головоломки встал на место, смутные образы и видения сложились в полную картину.

— Это… не гет и не корабль Жнецов. Это и есть Жнец!

— Жнец? — скрипнул механический голос. — Этот ярлык придумали протеане, чтобы дать имя тем, кто их уничтожил. В конечном итоге, всё равно, как они называли нас. Мы — это мы.

Группа переглянулась и Шиала осторожно обратилась к коммандору:

— Если это жнец и он тот корабль, то ему уже больше пятидесяти тысяч лет, как он ещё может летать?

— Органическая жизнь — это лишь случайная мутация, — не дав Джону ответить, вновь заговорила голограмма. — Срок вашей жизни измеряется годами и десятилетиями. Вы увядаете и умираете. Мы же вечны. Мы — вершина бытия и эволюции! Перед нами вы — ничто! Ваша гибель неизбежна.

— Забудьте, что я говорил про крутизну, — покачал головой Олег, — эта идея полный фэйл, — стоящий рядом турианец мрачно кивнул.

— Какой вам было смысл уничтожать протеан, вы не поделили ресурсы? — решил выжать из не в меру болтливого синтетика максимум пользы Джон, над манией величия двухкилометрового вооружённого до зубов дредноута он подумает потом, а ещё лучше, запряжёт Стива — пусть у того голова болит, не зря же на ней адмиральская фуражка?

— Цикл не может быть нарушен, — последовал лаконичный ответ.