— В сущности — легко отделались! — сделал вывод оу Готор, задорно подмигивая Одивии Ваксай, когда спустя примерно час они поднялись на борт подошедшей к берегу «Чайки». Ну как вам, сударыня, жизнь, полная опасностей и приключений?

— Совсем не так, как я ожидала, — призналась она.

Следующий день был посвящен отдыху и заботе о раненых. Совместный консилиум оу Готора и предусмотрительно взятого в путешествие лекаря, присутствие которого на торговом судне было не совсем обычным делом, пришел к выводу, что раны Гаарза и Киншаа не являются особо опасными, однако пострадавшие нуждаются в покое и тщательном уходе, каковой и был им обеспечен на «Чайке».

А уже вечером оу Готор как ни в чем не бывало объявил о продолжении прерванной «экспедиции», не слушая возражений Одивии и капитана Виинига.

Только теперь проводник, с довольной рожей перебирающий полученные монеты и смотрящий преданными глазами на вручившего их ему оу Готора, был взят на борт «Чайки», каковую и подвел почти к самому храму, существенно облегчив жизнь путешественникам.

Храм скорее напоминал груду развалин. По словам проводника, королевство, которому он принадлежал, давно уже не имело достаточно средств, чтобы содержать здесь жреца на постоянной основе. И потому служитель приезжал из местной столицы раз в два-три года, чтобы подправить алтарь и принести жертвы.

Увы, но на то, чтобы вытащить из храма остатки развалившейся крыши, восстановить обвалившуюся «при позапрошлом большом урагане» стену и вымести из помещения весь нанесенный ветрами мусор и песок, сил и желания у жреца явно не хватало.

Оу Готор сначала несколько раз обошел храм по окружности, внимательно присматриваясь к сложенным из местного песчаника стенам, затем зачем-то поднялся на ближайший холм и осмотрел местность со стороны. И только потом удосужился войти в само «обиталище богов», чтобы оценить «внутреннее убранство».

— Так это то самое место? — спросил уставший наблюдать за всеми этими телодвижениями Ренки.

— Ну считается, что да, — ответил Готор, задумчиво разглядывая полуразвалившуюся стену. — Хотя, конечно, чтобы быть абсолютно уверенным, пришлось бы провести куда более серьезные изыскания. Изучить, так сказать, местную геологию. Все-таки прошло несколько тысяч лет. Где-то тут должна была протекать речка, а сейчас, как видишь, ее нет. Впрочем, в подобных местностях такое происходит постоянно. Речка могла просто пересохнуть или вообще сместилась в сторону. Но храм, судя по описанию, построили вскоре после того происшествия, так что, вероятнее всего, это все-таки «то самое место». Хотя, конечно, наверняка его с тех пор уже раз десять-двадцать перестраивали, а может, и вообще выстроили заново на другом месте: песчаник — это не самая долговечная порода. Но я все же надеюсь найти хоть что-то. Да и вообще…

— Ну и что ты чувствуешь? — глядя на задумчивое лицо приятеля, внезапно для самого себя спросил Ренки. — Все-таки тут…

— Сложно сказать, — серьезно ответил Готор. — Строго теоретически эти места — моя вотчина, если не сказать больше. Дед меня чуть ли не всерьез уверял, что я имею право владеть всеми этими землями… Как он там говорил? «На две дюжины переходов на восток и до самого края Большого Щита на западе. От края воды на севере и до конца равнин на юге». Но я подозреваю, что он привирал немного. Я смотрел на карте — уж больно большая площадь выходит. Хотя… Кочевники… у них немного другие представления об обжитых пространствах. Признаться, когда плыл сюда, думал, что… Но вот стою я тут и ничего такого не ощущаю. Ну разве что некоторое любопытство.

— Земля предков — это очень важно! — глубокомысленно высказался Ренки. — И хотя храм этот почти заброшен, тебе все-таки стоит принести благодарственные жертвы и возложить памятные письмена на алтарь…

— Угу, — усмехнулся Готор. — Верблюда заколоть и, дурманного отвара накушавшись, вокруг костра с бубном потанцевать. Боюсь, что даже в загробном мире от тех моих предков даже косточек не осталось… Спустя столько тысяч лет…

— Почитание предков больше нужно живым, чем мертвым — процитировал Ренки священные тексты. — И кровавые жертвы вовсе не обязательны, достаточно будет хлеба и вина. А вот описание твоих плохих и хороших деяний, положенное на алтарь, предков порадует.

— Хм… — задумался оу Готор. — А в этом, пожалуй, что-то есть. Хотя бы будет повод расчистить храм от хлама и посмотреть, не сохранилось ли каких-нибудь записей или рисунков на стенах. Это куда более резонное основание, чем объяснять нашим морячкам, что такое ljubitel’skaja arheologija.

— А я, признаться, и не думал, сударь, что вы из этих мест родом будете, — удивился капитан Вииниг откровениям своего важного пассажира. — Однако дело, задуманное вами, — весьма благое. Понимаю, что, заняв столь высокий пост, вы решили предпринять сие путешествие, — ваши предки будут довольны и пошлют вам много удачи!

— Вернее будет сказать, — ответил на это оу Готор, — что предки моих предков были родом из этих мест, но ушли отсюда еще в глубокой древности. Но у меня есть все основания считать, что этот храм когда-то построили именно они. Так что, получается, на данный момент это наиболее близкое к Тооредаану место, где я могу почтить их память…

— Однако, — вступила в разговор Одивия, — вы ведь как-то говорили, что, по вашим сведениям, храм этот был построен еще чуть ли не в доимперские времена! Неужели ваш род настолько древний?

— Получается, что так, — развел руками оу Готор.