Элли вздернула подбородок.

Во всяком случае, я не избалованное жадное дитя. — Она подошла к столу, схватила кусок золота и потрясла им перед носом Питера. — Эти исторические находки принадлежали мексиканцам. Это их история, важная часть наследия этой земли! Неужели ты нисколько не ценишь этого, не понимаешь, что погубил сегодня?!

Он расхохотался:

Разумеется, нет. Какое мне дело до того, сохранится здесь что-нибудь или нет! Меня вообще не интересует Мексика. Единственное мое желание это поскорее убраться отсюда. А теперь отдай-ка мне это, — приказал он, потянувшись за золотым слитком, который она держала в руке.

Элли отдернула руку.

Какая же я была дура, что думала, будто в тебе есть хоть что-то достойное уважения Хавертон.

Он бросился к ней и схватил за запястье. Несколько мгновений она пыталась сопротивляться, но в конце концов он вырвал слиток из ее руки.

Тяжело дыша, Питер пригладил волосы:

Когда я вернусь в Лондон, я найду себе наконец настоящую женщину, не такую, которая предпочитает иметь дело с мертвецами и могилами, а страстную и нежную, способную испытывать желание и удовлетворять мужчину. Наконец-то я могу сказать тебе это, Элисия Карлайл: ты скучная, холодная, как рыба, старая дева, начисто лишенная нормальной женской теплоты и очарования, подобная тем костям, с которыми ты так любишь возиться.

Его слова, произнесенные издевательским тоном, больно задели Элли. Она и так не чувствовала уверенности в себе как в женщине. К тому же Питер был не первым мужчиной, который обвинял ее в холодности.

Пытаясь побороть слезы, она сорвала с руки кольцо, которое подарил ей Питер во время помолвки, и швырнула ему в лицо, добавив к этому еще и пощечину. Питер отступил на шаг, что-то зло бормоча себе под нос. Кольцо покатилось по полу. Он наклонился и поднял его.

Благодарю тебя, моя дорогая, — сказал он, опуская кольцо в нагрудный карман. — Будем считать это твоим добровольным вкладом в оплату моих долгов.

Элли подступила к нему, сжав кулаки.

— Заприте ее, — вдруг приказал Питер двум своим помощникам.

— Ты не посмеешь! — воскликнула Элли.

— Ты же не думаешь, будто я жажду, чтобы ты рассказала об этом небольшом происшествии всему миру? Кроме того, ты мне больше не нужна. Ведь теперь у меня есть это! — И Питер поднял со стола сложенный лист бумаги. Глаза у Элли вылезли на лоб. Это была карта, вернее, ее копия, которую она сняла со стены гробницы ацтекского жреца. Та самая карта, которая, как она мечтала, могла привести ее к сокровищам Монтесумы!

Я должен поблагодарить тебя за то, что ты показала ее и рассказала мне о ее значении, Элисия. Легенда это или нет, но за этим определенно стоит нечто стоящее. Ну а если то, что ты мне рассказала, правда, мне скоро не придется беспокоиться о своих долгах. Никогда.

Элли действовала, почти не думая. Как дикая кошка, защищающая своих котят, она впилась ногтями прямо в лицо Питеру. Но в то же мгновение сильные жилистые руки оторвали ее от Питера.

Держите ее, крепче, идиоты! — закричал Питер мексиканцам, схватившим ее за руки. — Боже мой! Она расцарапала мне все лицо!

Несмотря на отчаянное сопротивление девушки, мужчины запихнули ее в маленькую кладовую без окон, грубо швырнув на пол, и захлопнули дверь. Она услышала, как к двери подтащили что-то тяжелое, чтобы припереть ее снаружи. Элли поднялась и изо всех сил толкнула дверь, но убедилась, что не может сдвинуть ее с места.