— Я счастлив, если ты и правда так думаешь. Будь и ты счастлива, любовь моя. Пусть…ты заслуживаешь этого. Я видел!

— Я люблю тебя!

Хриплый тихий смех.

— Какая ирония. А ведь я мечтал это услышать…долгие годы.

— Марат!

— Все хорошо, Вероника. Руслан, береги нашу девочку, она сокровище. Брат, прости за все, я…я не мог поступить иначе. Ты же знаешь?

— Да.

— Это хорошо. Я вот думал: как бы мы жили, не сделай я то, что сделал…

— Брат, черт!

— Тише-тише. Я все понимаю. И все равно…мне жаль, что так вышло. Ты был…охренительным старшим братом! Я горжусь тобой…

— Это я тобой горжусь!

— Конечно, я же гений… Берегите друг друга, ладно? Я…

Что еще он хотел сказать, мы так и не узнали. Полушепот перешел в хрип и прервался. Лаборант Антон, вероятно, стоявший все это время в дверях, метнулся к технике. Мы проследили его взгляд: на экране шла идеально прямая линия.

Постаревший за несколько минут Марат умер, сжимая обеими руками наши ладони.

Эпилог

Семь месяцев спустя

Я шла вдоль кромки прозрачной воды, вдыхала соленый морской воздух и улыбалась. Нет, пустота, поселившаяся в груди после похорон Марата, никуда не делось, а, возможно, даже расширилось. Просто сейчас, попав туда, куда когда-то стремился и он, пришло ощущение теплоты. А вдруг книги не врут, и его душа идет со мной рядом, радуется покою и умиротворению и наслаждается бризом? Хотелось бы в это верить. Это все, что мне остается.

Я покидала бункер, в котором за короткое время успела и стать счастливой, и снова познать убийственную горечь потери, с тяжелым сердцем. Не хотелось оставлять Руслана, разом осунувшегося и, кажется, даже потемневшего от невосполнимой потери. Я старалась находиться рядом, не утешала или успокаивала, какие вообще слова можно в такой ситуации подобрать, чтобы стало легче? Просто была близко, чтобы он чувствовал поддержку. Они всегда были вместе, я прекрасно понимала, как страшно и одиноко ему сейчас. Это как потерять часть самого себя. Возможно, рано или поздно желание жить и появится, но таким, как прежде, не станешь уже никогда. Не получится.

Мужчина принимал мою ненавязчивую заботу молча. Так мы прожили почти две недели, пока однажды ночью он не исчез. Ушел, не сказав ничего, не оставив банальной записки или чего-то вроде. Утром, довольно поздним, я пришла в комнату, где он жил — бывшую палату Марата — чтобы позвать на завтрак, а его нет.

Я ждала его несколько днем. Потом попыталась связаться через друзей, ездила в Благовещенск, нашла Арсена, хотела узнать через него, что случилось, но тот ничего не знал или просто делал вид. В любом случае, ничего не добившись, вернулась в бункер, где теперь осталась в полном одиночестве.