Брат с силой потер переносицу, а потом так хорошо знакомым жестом закинул руки за голову. У близнецов много схожего, в том числе и способы выражать эмоции.

— Ты так и остался упрямой скотиной, да?

Булат пожал плечами:

— Весь в тебя. А теперь будь добр, свали в сторонку. Меня ждут.

Тимур прищурился. Насколько это вообще возможно с их специфическим разрезом глаз.

— Подождут, — процедил сквозь клыки и быстро закатал рукав плотной черной рубашки. — Сам не знаю, на хрена каждый год в этот долбанный салон прусь обновлять…

А Булат молча рассматривал татуировку. Ту самую, которую брат сделал вопреки визгам родителей о недопустимости подобных художеств. Сделал не потому что хотел себя разукрасить, а ради поддержки.

И от вида узора ощущение такое… странное. Удивление с толикой болезненной горечи.

— … и знаешь, последнее время я все чаще думаю, что, м-м-м, поспешил с выводами, — медленно продолжил Тимур. — Все же Марина, она…

— Шлюха, — подсказал Булат. — А ты, блядь, только прозрел. И решил, что с какого-то хрена мне до сих пор важно прощение за то, в чем я не виноват. Серьезно?

Тимур напрягся. В глазах желтые блики заискрили, губы поджал. А ему вдруг так захотелось подойти и как следует братишкиной по роже съездить. Как в старые добрые времена, когда они подростками друг с другом кусались.

— Не сдер-р-рживайся, — прорычал Тимур. — Заодно разомнешься перед дуэлью. Может, после этого мозги на место встанут.

Булат в два шага очутился рядом.

— Про мозги мои вспомнил? А где твои мозги были, когда ты суку свою в платье монашки запихивал?! И нос воротил от любого намека, что Марина тебя пользует?!

— Там же, где и твои, когда ты к ней яйца свои вечно зудящие подкатывать начал!

— О, конечно, — закатил глаза. — Все дело в моих яйцах! Да на хрен мне твоя пара не сдалась. Я, блядь, из шкуры выпрыгивал, любезным пытаясь быть. Отношения не портить. Родители мозг мне десертной ложкой выели, только чтобы их Тимурка любимый не разрывался между непутевым братишкой и парой своей. Чтоб ее!

— Настолько любезным, что на той вечеринке сраной решил с ней поближе пообщаться, не так ли?

— Она сама на меня кинулась, придурок, — зарычал, стискивая кулаки. — Сколько можно повторять?!

Воздух в комнате искрил напряжением. До смерти хотелось сгрести идиота за шкирку и несколько раз головой о косяк приложить, но…

Тимур с шумом выдохнул и первый отвел глаза: