Капитан Ингленд, пират…

Между прочим, такой пират существовал в действительности. Капитан Эдвард Ингленд более или менее успешно грабил корабли сначала в Атлантическом, а затем в Индийском океане. И в составе его команды на самом деле был одноногий моряк, который пользовался у товарищей большим авторитетом! В 1722 году Ингленд высажен взбунтовавшимся экипажем на маленький остров все в том же Индийском океане. С тех пор об Ингленде ничего не было слышно. (Ко времени плавания «Испаньолы» Сильверу исполнилось пятьдесят. Это дополнительно подтверждает, что экспедиция состоялась не позднее середины 50-х годов XVIII века. В противном случае Сильвер мог плавать с Инглендом разве лишь в должности юнги).

3. В разговоре Долговязый Джон называет Мадагаскар, Малабар, Гоа… Все тот же Индийский океан. (Малабар — юго-западное побережье полуострова Индостан. Там же находится и Гоа).

4. «Пиастры! Пиастры! Пиастры!» — часто кричит попугай Сильвера. И Окорок объясняет Гокинсу, что попугай научился кричать «Пиастры» в тот день, когда с затонувшего корабля выловили триста пятьдесят тысяч пиастров. Пиастрами в Азии называли крупные серебряные монеты, известные в Европе и Америке под названием «песо» и «доллар» («талер»). Опять недвусмысленное указание на Индийский океан.

5. А теперь — главное доказательство. Вспомним описание Острова Сокровищ. Сильвер самое лучшее место, где можно войти в бухту и бросить якорь, называет «стоянкой капитана Кидда».

О капитане Кидде и зарытых им кладах написано уже немало рассказов, повестей и романов. Многим, наверное, памятен «Золотой жук» Эдгара По. Ни одна книга, посвященная истории пиратства, не обходится без упоминания имени Уильяма Кидда. Одни историки считают его дураком и подлецом, другие — невинной жертвой интриг. (Кидд окончил свою жизнь на виселице). Однако в данном случае важно то, что стоянка названа его именем. Значит, Кидд останавливался у Острова Сокровищ! Но ведь действовал Кидд как раз в Индийском океане! Следовательно, и остров должен находиться здесь же. (К острову Кокос Кидд никогда не приставал.)

До прихода европейцев в воды Индийского океана здесь грабили и топили арабские, индийские, малайские и китайские торговые суда малайские, арабские, китайские и индийские пираты. Первыми из европейцев сюда проникли португальцы еще в XV веке. За ними последовали испанцы, голландцы, англичане и французы. Местным пиратам пришлось сильно потесниться, хотя и до сего дня они не сдали своих позиций полностью. Главной базой европейских пиратов в Индийском океане стал Мадагаскар и более мелкие острова неподалеку.

Зарывали они здесь клады?

Само собой!

Правда, пираты в большинстве своем были либо малограмотными, либо — гораздо чаще — совсем неграмотными. И если им доводилось зарывать свою долю на каком-нибудь острове, то никаких карт они не рисовали хотя бы по той причине, что ни в каких картах (кроме, разумеется, игральных) совершенно не разбирались. Неграмотными были даже некоторые вожаки пиратов.

И все-таки…

Летом 1730 года был повешен знаменитый французский пират Ла Буз. Известных преступников, как правило, казнили публично. Саму процедуру, можно сказать — церемонию казни, в то время готовили тщательно, как хороший спектакль, где каждому, в том числе и приговоренному, отводилась своя роль. Когда Ла Буз взошел на эшафот, он швырнул в толпу листок с зашифрованной надписью и крикнул: «Мои сокровища тому, кто прочитает!»

К нашим дням шифр разгадали лишь частично. Свой клад Ла Буз зарыл на одном из Сейшельских островов. Уже две с половиной сотни лет клад этот будоражит воображение искателей приключений, но и только. Сокровища Ла Буза все еще не найдены.

Конечно, Ла Буз не был единственным пиратом, который спрятал свое состояние в просторах Индийского океана. А если так, то и Флинт вполне мог зарыть свой клад на одном из Коморских, Сейшельских или Мальвинских островов…

Если перечитать роман Стивенсона повнимательнее, то можно сделать несколько любопытных «открытий».

Главную часть сокровищ Флинта составляла звонкая монета на общую сумму в 700 тысяч фунтов стерлингов. Собственно, фунты ни в XVIII веке, ни в более ранние времена не чеканились. Фунт стерлингов долгое время был лишь условной счетно-денежной единицей. Зато в обращении встречались золотые гинеи, которые в обиходе часто назывались фунтами, хотя и стоили они немного дороже. (1 фунт = 20 шиллингам, 1 гинея = 21 шиллингу.) Впрочем, в романе есть и прямое указание на то, что клад частично состоял из гиней. Одна гинея XVIII века весила примерно 8,5 г. В таком случае 700000 гиней — будь весь клад из золота — весили бы около шести тонн. На самом деле вес этой части клада должен был быть во много раз большим. Ведь, по воспоминаниям Гокинса, здесь были: «английские, испанские и португальские монеты, гинеи и луидоры, дублоны и двойные гинеи, муадоры и цехины, монеты с изображением всех европейских королей за последние сто лет, странные восточные монеты, на которых изображен не то пучок веревок, не то клок паутины, круглые монеты, квадратные монеты, монеты с дыркой посередине, чтобы их можно было носить на шее — в этой коллекции были собраны деньги всего мира». В большинстве европейских и азиатских стран золотые монеты в то время вообще не чеканились. Да и в самой Англии гинеи выпускались редко и в малых количествах. А один фунт стерлингов серебром в XVIII веке весил уже от ста двадцати шести до двухсот и более граммов. Такая разница в весе объясняется тем, что в разных странах монеты имели разную пробу. Золотые монеты во все времена составляли ничтожную часть всех металлических денег. Будь главная часть сокровищ Флинта лишь наполовину из серебра — и тогда ее вес был бы пятьдесят с лишним тонн! И это — не считая слитков серебра (стоимость их не названа) и оружия, которые были спрятаны одновременно с монетой, но в других местах острова. Чтобы переправить весь этот груз с корабля на берег, а затем незаметно спрятать его на острове, Флинту явно не хватило бы тех шести человек, которых он взял себе в помощники. Для такого дела ему пришлось бы заставить хорошенько потрудиться в течение недели всю свою команду, и то едва ли бы они уложились в срок! Откуда взялась «неделя»? Из текста романа следует, что на берегу Флинт провел шесть дней — на седьмой он вернулся на корабль в одиночку. (Кстати, чтобы перебить и закопать своих подручных, Флинту тоже потребовалось бы какое-то время). Легко подсчитать, что если бы основная часть клада состояла только из золота, и в этом случае шестеро даже рослых и сильных матросов не уложились бы в неделю. Вот эти расчеты.

Судя по карте, от ближайшей точки берега до места захоронения главной части клада около полутора миль по прямой. Меньшая часть пути шла по топкой, болотистой местности, остальная — в гору. Одна морская миля — 1852 метра. Три мили (полторы туда, столько же обратно) составляют, в переводе на метрические меры, почти пять с половиной километров по карте и не менее семи-восьми километров «в натуре». Разумеется, никаких проторенных дорог, никакого транспорта. Если бы каждый пират в один прием брал в среднем 25 кг золота, то ему пришлось бы совершить около сорока рейсов, так как на каждого приходилось примерно по тонне золота. Один рейс отнимал не менее двух часов времени. Всего, следовательно, только на переноску золота ушло бы более восьмидесяти часов! И за эти 80 часов каждому из разбойников пришлось бы пройти около трехсот километров! По бездорожью, да еще по пересеченной местности даже самые опытные и тренированные туристы не могут пройти в день более тридцати километров. Обычно 20—25 км. Значит, только на переноску золота у пиратов, работай они на пределе человеческих возможностей, ушло бы около десяти дней, И эта же шестерка одновременно должна была перевозить груз (сокровища) в шлюпке с корабля на берег — не менее семи миль в сторону. А серебро, а оружие, которые тоже нужно было перевезти на шлюпке на расстояние десять-двенадцать миль от стоянки, а затем тоже перетаскивать в гору к месту захоронения не меньше мили? Шести пиратам работы на месяц с гаком!

Чтобы сохранить тайну клада, Флинт перебил своих помощников. Но, ей-ей, сделал он это совершенно напрасно. Ведь главную часть сокровищ Флинт зарыл в таком месте «на вершине плоскогорья», откуда «открывался вид в обе стороны. …видны были не только пролив и Остров Скелета, но также — …простор открытого моря». В то самое время, когда Флинт прятал клад, в проливе у Острова Скелета стоял на якоре его корабль «Морж». Значит, и команда корабля могла бы, в свою очередь, легко и беспрепятственно наблюдать, как перетаскивают сокровища доверенные помощники капитана.

Тайну не удалось бы сохранить и в том случае, если бы Флинт заставил своих подчиненных работать по ночам. (А ночи летом короткие и темные, что намного удлинило бы работу). Ведь и тогда к месту, где спрятан клад, была бы протоптана широкая и хорошо заметная тропа!