– На одну экипировку солдатам сколько денег уйдет, – пожаловался наш скопидом. – И наконечники для стрел. Форменное насилие. Непременно надо остановить.
– К сожалению, хобогоблины и их вожди не желают прислушиваться к голосу Истины…
– Невежественный народ, – поддакнул Розик.
– И потом эти свиношакалы…
– Существенное неудобство.
– Я думаю, надо предпринять следующие шаги…
Когда я зашел, Прокофьевна преспокойно валялась в своей вольере. Мы так и проводим большую часть времени в Мидгарде. Лежим на соломенной подстилке и ждем, когда принесут что-нибудь поесть. До чего же утомительное занятие! Но не сегодня. В уши сразу же хлынула ожесточенная перепалка между двумя моими «гидрантами». Мы уже много раз промежь собой ругались. Бывало даже, что по нескольку дней не разговаривали. Синдром замкнутого пространства. Потом оттаивали, мирились, затем снова цапались. Иногда даже просто от скуки.
– Чего ты вообще о себе вообразил? Советничек, молоко на губах не обсохло! Подумай, каково мне! – рычала Альфия.
– Глубины канализации твоей души меня абсолютно не волнуют, – отрезал Роберт и тут же ощутил мое присутствие. – А вот и Базарбек. Салам.
– Пошли вы оба, – истерически взвизгнула Аля и отключилась.
Мы остались одни. Прокофьевна головой Роба дотянулась до лохани с водой и отпила сразу полведра.
– Уф-ф-ф, – профырчал он и, помолчав, добавил. – Полаялись, как видишь.
– Из-за чего сыр-бор?
Роберт замялся. Я уже был почти готов его заревновать, но потом охолонил себя: пацану восемнадцатый, мы с Алькой почти на десяток лет старше. Если и допустить, что… Да, ну… Не может быть.
– Как обычно. Слово за слово. И понеслось, – наконец ответил Роб. – Вообще, терпеть не могу, когда девушка ведет себя вызывающе по какому-то неведомому «девичьему праву». Непонятно главное, кто ей сей баналитет присвоил. Я называю этот закидон синдромом «самой красивой в это утро я». По результату получается этакое неадекватное существо, абсолютно безосновательно уверенное в том, что является предметом всеобщих желаний. Смешное и жалкое.
– Ах ты, маленький женоненавистник!
– Станешь тут.
– Наболело? Или в частности?
– Да вообще! Все наши отношения с женским полом пронизаны ложью и лицемерием! С обеих, прошу заметить, сторон. Но с их – в значительно большей степени.
– Ого. И исходя из каких таких внутренних бешеных тараканов, позволю себе полюбопытствовать, подобная гипотеза с тобой приключилась? – я невольно поддался риторике Роберта и заговорил «высоким штилем».