Ярл подошел к челноку и аккуратно взял на руки тело Сойкина. Пиявыч тем временем изо всех сил старался придать канаве внешний вид могилы. Браги бережно опустил их проводника в его новую вечную обитель, вдохнув, сложил обожженные руки погибшего на впалой груди и вдруг озадаченно замер, удерживая в своей мощной длани тонкую худую ладонь юнита.
– Не понял, – буркнул он, зачем-то ощупывая холодеющие пальцы.
– Что такое? – Пиявыч выглянул из-за широкого плеча.
– На нем какое-то кольцо надето. Невидимое, – со значением добавил ярл.
Пиявыч тупо смотрел за его манипуляциями, ничего не понимая.
– Сгоняй, принеси мне воды!
– У меня это… Не в чем…
– Во рту!!! Или в ладонях!!! Живо!!!
Пиявыча словно подбросила в воздух резкая, как плеть команда. Но даже с водой Браги провозился почти минуту, пока снимал украшение с бесчувственной руки Сойкина. Пиявычу стало не по себе, и он отвернулся. Через минуту сзади послышался шум. Браги, перемазанный глиной, как земляной элементал, ровнял могилу. Напоследок сбегал вглубь островка, без видимых усилий приволок здоровенный булыжник и установил сверху на манер надгробия.
– От хищников, – деловито пояснил ярл и полез в воду смывать грязь.
А умывшись, подошел к Пиявычу и предъявил свою добычу. В руках норга, теперь вполне видимое, сияло изящное мифриловое колечко с тонкими золотыми вкраплениями. В оправу эльфийской работы сверху был вставлен овальный лунный камень, инкрустированный по центру зеленым глазком хризолита.
– Что скажешь?
– Красивое.
– Жизненное наблюдение, – вздохнул норг.
– Зеленый камень на букву «Д» похож.
– Темень ты необразованная, – с сожалением констатировал Браги. – Ты знаешь хоть одно заклинание невидимости в Мидгарде?
– Я? Откуда? – удивился Пиявыч.
– Вот. И я не знаю. Прожив в Мидгарде более пятнадцати лет и разменяв сотый левел, не знаю. А спрашивается, почему?
– Почему? – как эхо переспорил неофит.
– Да нет их тут вовсе! Слишком большое преимущество. И мы наталкиваемся на заклинание невидимости, наложенное на неодушевленный предмет. Кольцо. Причем, на пальце у юнита. Не врубаешься?