– Венера!… кх… кх… – папа закашлялся, но продолжал трясти меня. – Венера! Венерочка! Принцесса моя, открой глаза!

Я сидела, вцепившись пальцами в папу и сильно зажмурившись. Страшно! Как же мне страшно!

Нас подрезала огромная белая машина, когда мы ехали в другой город. Был вечер. Только редкие фонари и фары проезжающих машин освещали наш путь. Мне не спалось, а папа специально рассказывал мне самые скучные истории из своей жизни, чтобы я немножко отдохнула. У него это почти получилось, пока на дорогу не вылетел камаз.

Я помню, как папа резко развернул руль, помню скрип колес, помню огоньки, что смешались между собой. Мы съехали с трассы, а машина несколько раз перевернулась, прежде чем остановиться.

Осколки были везде. Они царапали кожу, оставляя кровавые порезы, и постоянно приходилось сплевывать мелкое стекло. Запах горелой резины щипал нос. А мне хотелось зажать уши, чтобы не слышать жутких хрипов подо мной, и лишь руки, сжимающие папину рубашку, чувствовали, как быстро бьется его сердце. Словно раненая птица, которая хочет поскорее покинуть клетку… Страх сковал мое тело.

– Венера! – кричал папа, в надежде разбудить меня. Я не потеряла сознания, но поднимать веки совсем не хотелось. Я боялась той картины, которую могу увидеть.

А когда я открыла глаза…

– Папа! – слезы скатились по щекам от ужаса. Все мое тело тряслось от напряжения. Нет! Этого не может быть! ТОЛЬКО НЕ ОН!

Машина лежала на боку, а папа своими крепкими объятиями спас меня от гибели. Но не смог спасти себя… Белая рубашка испачкалась горячей кровью, что вытекала из открытой раны… Я помню, как меня чуть не вырвало, когда я увидела боковину, что пронзила его живот. Помню вид обнаженной, словно вывернутой наизнанку плоти… Помню ее отвратительный запах и железный привкус во рту, когда я прокусила себе язык, чтобы сдержать рвотный порыв.

Я помню его лицо в ссадинах и огромную рану на лбу. Помню его светлую улыбку в тот момент… Он гладил меня по голове трясущимися руками и постоянно кашлял, выплевывая кровь.

– Венера… – чуть тише сказал он, но я понимала, что это дается ему нелегко. – Я… кх… хотел сказать тебе это позже, но времени больше нет, – его глаза постепенно тускнели, но папа продолжал хрипло говорить: – Твоя мама жива, но она далеко отсюда. Она… кх… она в Лаэргии. В Демонической Империи есть долина источников. Мама живет в Снежном Королевстве… Я скоро отправлюсь к ней… Прости… кх… что ухожу. Найди ее, Венерочка… Я… я… люблю тебя… – вечная улыбка застыла на его губах, а зеленые глаза резко стали пустыми. Безжизненными.

– ПАПА! ПАПА, НЕТ! НЕ УХОДИ! ПРОШУ ТЕБЯ! – папа успел вызвать спасателей, и, пока они не приехали, я рыдала, прося его очнуться. Разлепить веки и продержаться ещё чуть-чуть! Ещё немного…

Но я больше не слышала его дыхания, не слышала стука его доброго сердца… Тело медленно остывало. Я прижимала к груди папину руку, не замечая липкой крови, обнимала его и просила остаться… Пожалуйста… Пожалуйста…

Но чуда не произошло. Папа… Мой папа погиб.

Я до сих пор помню тот страшный миг, что длился вечность…

И с тех пор смыслом моей жизни стало выполнение последней просьбы отца. Мое заветное желание – найти маму и папу в долине источников, в Снежном Королевстве. И ничто не встанет у меня на пути. Я поклялась исполнить свою мечту, во что бы то ни стало!

– Венера! – строгий голос магистра вернул меня в реальность. – Ты как? Не ранена?

– Я-я… я… н-н-н… н-не… – я быстро замотала головой, до боли жмуря глаза и сжимая кулаки до белых костяшек.

– Слава богам, – мужчина облегченно выдохнул и погладил меня по голове. – Все обошлось. Все хорошо.

Он еще говорил что-то успокаивающее, но я не слушала. Страх словно заткнул мне уши толстой ватой, и я опять боялась открывать глаза. Не хочу увидеть ту картину снова! Да, я не жалую очкастого демона, но все же!