Девушка улыбнулась в ответ.

– Я бы никогда в этом не призналась, – сказала она и добавила: – Я бы переспала с ним и ничего бы тебе не сказала.

Кристина разразилась смехом.

– Что ты наденешь на вечеринку? Мы должны встретиться заранее.

– Зачем?

– Ты же не пойдешь в таком виде, в джинсах и кроссовках. Сама понимаешь. Так делают все нормальные девушки, Мирен. Ты немного… странная.

– Странная?

– Короче, я приду к тебе попозже с одеждой. Я купила несколько платьев в «Аутфитерс» – запомни эту марку, я от нее без ума. Уверена, они тебе подойдут. Ты ведь носишь размер S?

– Ээээ… не стоит… Я вполне могу пойти прямо так.

– Я буду у тебя в пять, – с улыбкой добавила Кристина, не обращая внимания на слова подруги. – Мы переоденемся и поедем вместе. Договорились?

Мирен улыбнулась, и Кристина истолковала это как согласие.

Занятия закончились, и девушка отправилась домой, чтобы хоть как-то занять время. Она приняла душ и некоторое время возилась с волосами перед зеркалом, не зная, как их уложить. У нее были темные прямые волосы до лопаток, а в глазах отражалась неуверенность – результат многих лет, которые она провела в роли невидимки в старшей школе в Шарлотте. Там она всегда была заучкой, любимицей учителей, слишком правильной и никому не нужной. Поступив в Колумбийский университет, Мирен попыталась стать более открытой в надежде вписаться в город, чей ритм так сильно отличался от ее собственного, но ей было трудно выбраться из своей скорлупы. Год пролетел быстро, а единственными людьми, с которыми она достигла взаимопонимания, были, как и в школе, преподаватели. Кристина, с первого дня сидевшая рядом с ней, идеально ее уравновешивала. Они были очень разными и, возможно, именно поэтому сблизились: в их дуэте Мирен была отличницей, той, у кого всегда наготове правильный ответ. Кристина никогда не отвечала в аудитории и воспринимала задания как шутку, но она вращалась вокруг Мирен с простой целью – всегда знать, что делать, хотя всегда выбирала самый легкий путь. Если нужно было написать статью, Мирен брала конкретную новость или место и строила свою аргументацию с помощью примеров и противоречивых моментов, чтобы читателю было интересно узнать больше. Кристина же, напротив, словно порхала над своими заданиями, не прикасаясь к ним и не желая пачкаться, сообщала о случившемся поверхностно и не вдавалась в подробности, выходящие за рамки произошедшего. Это были два совершенно разных подхода не только к журналистике, но и к любой ситуации вообще. Если хотите чего-то добиться в жизни, у вас два варианта: погрузиться по горло, чтобы с триумфом вынырнуть из трясины, или обойти болото по краю, чтобы не пришлось потом стирать одежду.

Прозвенел звонок, и Мирен подбежала к двери.

– Готова стать классной девчонкой? – спросила Кристина вместо приветствия. Мирен рассмеялась.

– Проходи давай, – ответила она с улыбкой.

Кристина пришла с небольшим чемоданчиком. Бросив его на диван, она открыла застежку, вываливая мешанину блестящих, сверкающих, узорчатых тканей и кожи.

– У тебя есть какая-нибудь музыка? – спросила Кристина, оглядываясь по сторонам.

– Есть диск Стейси Оррико[5]. Остался от предыдущих жильцов.

– Что за хрень ты слушаешь? Ладно, включай. Сегодня вечером у моей дурочки секс с Томом.

Мирен не знала, как относиться к тому, что Кристина уже воспринимала это как должное. По правде говоря, все это начинало действовать на нервы. Настолько, что она промолчала, подыгрывая Кристине.