Я вырезаю еще несколько рисунков, и Тедди лопаточкой перекладывает печенье на форму. Он ругается, когда один из них в форме Санты прилипает. Он пытается помочь ему пальцем, но калечит его.

— Дерьмо.

— Все нормально. — Я подхожу ближе, чтобы помочь изменить облик бедного Санты. Одна из его ног торчит под странным углом. Каким-то образом, пытаясь это исправить, я делаю только хуже, и теперь между ног Санты появляется выпуклость. Идеально. Я только что сделала печенье анатомически правильным.

— Ну что ж, в конце концов это может стать нашим печеньем для проверки вкуса.

Он кивает и пробует еще раз, получая аналогичный результат.

— Вот. — Я протягиваю ему формочку для печенья и обхожу вокруг него.

Он скрупулезно выполняет свою работу, и мы входим в ритм, останавливаясь только тогда, когда мне нужно снова раскатать тесто.

— Ты правда делаешь это каждый год? — спрашивает он, хватая еще один кусок теста, чтобы съесть.

— Ага. Мы делаем сахарное печенье, иногда и другие виды. Во время каникул я в основном питаюсь сахаром.

Он смеется. — Звучит неплохо.

— А ты? Что твоя семья делает на каникулах?

— Там только мой отец, брат и я. Это довольно сдержанно. Ничего общего с семейными традициями Уолтеров. Определенно никакого милого фигурного печенья. — Он держит формочку для печенья в виде снежинки.

Его мама умерла, когда он был маленьким. Кое-что, что я знала от Феликса, но никогда не слышала упоминания Тедди.

— Вы не печете вместе на каникулах?

— Нет. Мой папа готовит две вещи — спагетти и стейк. В остальные вечера недели мы едим вне дома, готовим бутерброды или что-нибудь попроще.

— А что насчет тебя?

— Я не готовлю, если могу.

— Если бы мне приходилось есть одно и то же два раза в неделю, думаю, я бы научилась.

— Я люблю спагетти и стейк.

Мы оба смеемся.