Эмма содрогнулась.

- Я все поняла и лучше останусь в стороне, если ты не возражаешь. Я поеду домой, а ты разбирайся со своей жизнью без меня. До сих пор тебе это очень хорошо удавалось. Не думай, что ты должна чувствовать, будто несешь за меня ответственность. Подобно тебе, я могу выжить в своей собственной среде.

Голос Селесты неожиданно стал твердым.

- Ты остаешься.

- Думаю, что нет, - Эмма была непреклонна.

- Тогда подумай еще раз, Эмма. Графине ты понравилась, и у меня нет желания отпускать тебя в Англию и объясняться с ней по этому поводу. Нет, дорогая, ты остаешься, и я не хочу слышать никаких возражений. Запомни, я ведь могу осложнить твою жизнь, если ты меня вынудишь.

Щеки Эммы горели.

- Не пугай меня, Селеста. Я сама себя содержу, и ты это знаешь. Мне не нужно никакой помощи от тебя.

- Ты права. Но госпиталь, в котором ты работаешь в Лондоне, несомненно, пользуется какими-то фондами, и если ты пойдешь против меня, я найду кого-нибудь из его сотрудников, кто за деньги сможет сделать все что угодно, ты понимаешь?

Эмма смотрела на нее широко открытыми глазами.

- Ты, должно быть, шутишь!

- Я никогда в своей жизни не была более серьезной.

- Есть другие больницы.

- Я всегда смогу найти тебя. Дорогая, у меня есть деньги, и поверь мне, я знаю, что за деньги можно купить все, абсолютно все!

- Я верю, что ты начнешь преследовать меня, - произнесла Эмма медленно. - Но почему? Селеста, почему? Что я тебе сделала?

- Ничего. Но это не имеет никакого значения. Я хочу, чтобы ты была здесь, и если ты пойдешь против меня, то наверняка, пожалеешь, - она вздохнула, и ее тон снова изменился. - Подумай, о чем я в конце концов тебя прошу? Шесть недель твоего времени, шесть недель, в течение которых ты можешь познакомиться с одним из самых волнующих городов мира, разве это слишком много?

Эмма покачала головой, слишком потрясенная, чтобы произнести хоть слово, затем молча повернулась и пошла в свою спальню. Ей было всего девятнадцать, она была неопытна и испугалась угроз мачехи, и в целом мире не было никого, к кому она могла бы обратиться за помощью, не считая нескольких дальних родственников в Англии, которым было абсолютно все равно, что с ней происходит. Похоже, придется остаться с Селестой, потому что в данный момент она не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы противостоять ей.

На следующее утро за завтраком можно было подумать, что ночной сцены никогда не было. К Селесте вернулось ее прежнее снисходительное отношение, и если она и думала, что Эмма была чересчур молчаливой и, возможно, довольно подавленной, то ее собственная непрерывная болтовня скрывала все это.

Она рассказала Эмме, что прошлым вечером познакомилась с графом Видалом Чезаре.

- Он присоединился к нам после обеда, - сказала она с самодовольной улыбкой, которая могла бы быть у кота, только что полакомившегося сметаной. - До этого у него были назначены встречи, которые нельзя отменить. А после отъезда графини мы отправились в путешествие на гондоле. Эмма, дорогая, это было восхитительно! Надо и тебе найти спутника на то время, что ты здесь, потому что нельзя наслаждаться прелестями ночной Венеции без подходящего мужчины рядом.