— Господи, беда-то какая, — испуганно вскрикнул напарник. — Такие зарежут — недорого возьмут.

— Возьмут, если дадим, — усмехнулся Янош, большие голубые глаза его потемнели. — Приготовь на всякий случай монтировку, хотя вряд ли ею придется воспользоваться...

Подъезжая к «гаишникам», он слегка сбросил обороты двигателя, дав понять, что намерен остановиться. Мужики, явно расслабившись, вышли на дорогу. Мордоворот даже жезл в чехол засунул. В следующее мгновение Янош жиманул газ на полную катушку. Мотор взревел, и тяжеленная машина, набирая скорость, рванулась вперед, зацепив одного хмыря крылом. Второй едва успел отпрыгнуть. В боковом зеркале было видно, как он рвет из-под куртки «узи». Ствол автомата зацепился за край штанов и никак не поддавался. Янош подумал: ох и растяпа! И пожалел, что не имеет оружия. Бандюги явно себя разоблачили, посчитаться с ними было бы в самый раз.

Подъем кончился. В этот момент сзади сыпанула автоматная очередь. Пуля ударила в боковое зеркало, осыпав Яноша осколками стекла. Но машина уже шла под уклон и была вне поля зрения нападавших.

В Бухарест прибыли вовремя, без задержки сдали груз. Можно было расслабиться, отдохнуть, но тревога, глодавшая Яноша с момента отъезда, все нарастала. В бар, куда их по традиции пригласила братва из родственного бухарестского автохозяйства, пошел без обычного удовольствия. И весь вечер был хмур.

Из Бухареста автоколонну с новым грузом направили в Софию, оттуда в Варну. Автохозяйство перешло на аренду и теперь международными перевозками зарабатывало себе валюту. Вернулись «дальбойщики» в Кишинев ровно через три недели. Стояла середина июня, когда Янош Чепрага с напарником появились наконец на родном предприятии. Едва машина зашла во двор гаража, как диспетчер объявила по радио:

— Чепрага, зайди ко мне, быстро!

Екнуло сердце: с чего бы это?.. Остановив машину, Чепрага передал руль напарнику и поспешил в диспетчерскую.

— Привет, подружка! Зачем звала? — спросил как можно беспечнее.

— Не серчай, Янош, весть не очень хорошая. Тебе сестра каждый день названивает, — сказала дежурная с виноватой улыбкой. — У вас какое-то лихо стряслось.

— С кем, знаешь?

— Нет. Ты беги домой. Я сама документы оформлю и начальству о твоем прибытии доложу.

Всю дорогу до винсовхоза Янош гадал, что могло случиться и, главное, с кем. Больше всего опасался за мать. Но не там ждала беда.

— Ой братик, ой родимый, — запричитала сестра, бросившись навстречу. — Так долго тебя не было. Мы все ждали. И мама, и Агния...

— Что Агния? — он отодвинул сестру, заглянул ей в глаза и со страхом повторил: — Что с ней, говори?

— В больнице любимая твоя. Сперва вроде на поправку пошла, а вчера доктор сказал...

— Она заболела?

— Нет же, нет, — заголосила сестра. — Ранили ее...

— Что-о?

— Ранили, говорю. Ты в больницу поспеешь. Худо девушке, худо!..