Дрожащие огни впереди стремительно приближались. Темнота на оставшемся отрезки пути сгущалась сильней, чем когда либо, но куда больше пугала тишина. Здесь было слишком тихо, они уже и забыли когда в последний раз, слышали тот ужасный вой чудовищ. Луна насторожилась от этого необъяснимого штиля, сказать, что ей казалось такое подозрительным ничего не сказать.

– Кай.

– Ещё немного, осталось чуть-чуть – устало бормотал он.

– Кай.

– Что?

– Здесь ужасно тихо. Я отчётливо слышу свой собственный голос. И мы ни разу не наткнулись на чудовищ.

– А ты хочешь, чтобы мы с ними встретились?

– Нет просто, тебе не кажется это странным?

– Их тут нет, – последовал короткий ответ. Затем ронин ненадолго замедлил ход, Луне показалось, что он просто устал, однако она не видела, как его глаза грустно опустились. «Они в другом месте» – неслышно прошептал Кай.

– Что?

– Ничего, идём дальше.

Через четверть часа они наконец-то добрались до огненной повозки, кони в упряжи устало сидели на земле, укромно прижавшись, друг к другу. Луна удивлённо оглядела их, не один жеребец не пострадал, возможно, яркий свет от факелов вновь отпугивал чудовищ, что могли их растерзать, но скорее всего Кай был прав, что этих тварей здесь попросту нет. И подозрения девушки возросли ещё сильней.

– Прыгай в повозку крестьяночка – Ронин сел на козлы и, взявшись за вожжи, хлёстким ударом заставил подняться всем коням. Луна села рядом с ним, сжимая в руках факел. Он грозно посмотрел на неё.

– Я сказал в повозку!

– Что? – удивилась девушка. В свете огня она увидела, как его глаза угрожающе заблестели – Кай ты чего, я просто хочу сидеть рядом с тобой, мне так спокойней. Что такого?

– Ничего, – он угрюмо посмотрел вперёд. Желваки под его повязкой забегали в неприятном предвкушении от того что произойдёт дальше. Кай дёрнул вожжи, и кони помчались рысью.

Наконец-то сев после долгого и утомительного пути Луна резко расслабилась. Откинувшись на спинку, она слегка закрыла глаза.

– Ух-х-х – протяжно выдохнула девушка.

Ноги в сапогах гудели, будто она пробежала целый марафон. Этот ровный и успокаивающий ритм повозки убаюкивал, словно колыбельная, вспомнилось вдруг, как долго она не спала, и уставшие глаза начали слипаться. Кони тихонька, ржали, позвякивала упряжь, слегка покачиваясь, повозка, продолжала её убаюкивать, уносясь вперёд.

Она открыла глаза, резко осознав одну простую и ужасную мысль. Они ехали вперёд уже пару минут и повозка так ни разу и не развернулась.