– Ну да, решили. – Девушка уже догадывалась, кого могут сюда столкнуть обозленные разбойники. И когда она за открытой дверью заметила сидящего на полу человека, исцарапанного, оборванного и без оружия, который пытался рассмотреть густую для него темень, резко приказала: – Дорт, вяжи этого урода! И ставь к стене!
Когда недавнего казначея поставили под стенку, а клеть вновь умчалась наверх, вашшуна ударила Барса короткой, но острой сердечной болью.
– Получи!
Тот зашелся в хрипе, узнавая, кто перед ним, и становясь белее мела. А его недавняя пленница теперь на него смотрела, словно сошедшее с Ласоча возмездие.
– Тварь, твое имя теперь – Червяк! И забудь свое прежнее имя! Ты его не достоин! Если вообще будешь достоин остаться в живых. Скорее всего, я пущу тебя на корм тем слизнякам, которых буду приручать.
Что Дорт, что новоназванный Червяк непроизвольно вздрогнули, поняв, что эта ведьма и в самом деле легко приручит любого тервеля. А она дождалась, пока недавний казначей восстановит дыхание, и спросила:
– Кого еще, кроме тебя, сбросят? Чернавку?
– Да.
– Почему не сразу?
– Ее там все… напоследок. Много желающих… Если не убьют.
– Жаль, если убьют, – искренне пожалела вашшуна. – Она бы мне очень пригодилась для экспериментов. Ну ладно, подождем. Дорт, продолжай рассказ!
Власть в данном ареале Дна резко поменялась, сосредоточиваясь в женских, но удивительно крепких руках.
Глава девятнадцатая
Чудеса
Долго мы любовались сразу тремя груанами.
Чуть отдышались, и я опять с юмором приступил к подсчетам:
– Ну ладно, за десять часов мы наши нормы не насобирали. Но за сутки целых пять устриц уже нашли. Еще три денька, ну пусть рудня.
– Нельзя радоваться раньше времени! – заставила меня замолчать девушка, повысив голос. Но тут же перешла на иной тон, словно извиняясь: – Просто будем собирать помаленьку до десятка, а потом отправим тебя наверх.
– Ну нет. Только вместе! – решительно заявил я. – Учти, я не верю, что Светозарных среди женщин не бывает. Тут, скорее всего, просто жуткий закон силы: кто захватил десяток трофеев первым, тот и уходит на поверхность. Женщины в этой кровавой схватке в заведомом проигрыше. Потому и не выбираются со Дна. Поэтому запомни раз и навсегда, больше я повторять не буду: отыскиваем девятнадцать устриц, и ты отправляешься наверх без всяких разговоров. А уж одну ракушку я сам как-нибудь отыщу без особого труда и твоей помощи. Поняла?
Ксана кивнула и тут же отвернулась. Но скатившиеся по щекам слезинки я успел заметить. А для меня подобное зрелище в последнее время хуже зубной боли. Я тут же постарался вскочить на ноги и развить бурную деятельность: