Я хотел пообедать в «Свитч», потому что слышал, что там подавали какой-то фантастический салат с лобстерами на закуску и очень хорошие стейки. Уникальной особенностью этого ресторана было то, что каждые двадцать минут свет в зале гас, играла жутковатая музыка, а стены и потолок полностью меняли свой декор. Я даже слышал, что иногда официанты тоже быстренько переодеваются в другие костюмы. Приманки для туристов – я это хорошо понимал, – но мне хотелось рассказать об этом Кэтлин и Эдди, когда я вернусь.
– Я не очень большой ценитель еды, – ответила Калли, – но я закажу себе что-нибудь пожевать, пока мы будем обсуждать эту… ситуацию.
– А что, есть какие-то проблемы? С Эвой? – поинтересовался я.
– Думаю, что они на подходе, – ответила девушка.
Глава 20
«Свитч» меня не разочаровал. Этот ресторан был полон ярких цветов, венецианского цветного стекла и диковатых, но очень стильных тканей. А кроме того, в ресторане был виски-бар, в котором, помимо многих классических брендов бурбона[37], был мой самый любимый: «Паппи Ван Винкль», семейные запасы двадцатилетней выдержки. Я сразу же заказал нам по порции этого напитка.
– Я хочу шардоне, – попросила Калли.
Официант остановился в нерешительности.
– Принесите ей порцию «Паппи», – велел я, – и бокал вашего местного шардоне. На всякий случай.
После того как он ушел за напитками, я спросил:
– Ты помнишь Берта Ланкастера?
– Актера? – уточнила Калли и оглянулась. – Он что, где-то здесь?
– Разве что его дух, – ответил я.
– А-а-а… – Она на минуту задумалась, а потом продолжила: – Мне он понравился в том фильме с Кевином Костнером, о бейсбольном поле.
– «Поле его мечты», – уточнил я. – Его последний фильм.
– Так, и что с ним?
– Когда ему было шестнадцать лет, Берт Ланкастер убежал из дома и присоединился к цирковой труппе – хотел стать акробатом на трапеции.
В глазах у Калли появился интерес.
– И что, ему удалось?
– Да.