– Вот только послушай…
– Это никуда не годится, – закричала Надин в трубку.
– У меня есть для тебя пациент, – сказал я.
– Да что с тобой? Ты хоть знаешь, который сейчас час?
– Хорошая работа, – заметил я. – И гонорар тебе наверняка понравится.
– Донован, я пытаюсь заснуть. Никогда больше не звони мне в середине ночи. Это никуда не годится.
– Как насчет двадцати пяти штук зеленых в день?
– Я наверняка с удовольствием тебя выслушаю, когда проснусь. Позвони мне через пару часов, – сказала Надин и разъединилась.
– Вот старая сука, – прокомментировала Калли. – А ты так не думаешь?
– Да, на людей ей всегда было наплевать, хотя меня она, кажется, искренне любит.
– У меня такое впечатление, что когда ты говоришь, ты бредишь, – заключила Калли.
Глава 58
Когда я подъехал, машина Мирона Голдштайна уже стояла на площадке для отдыха, которая располагалась на 177-й миле шоссе, проходившего недалеко от его родного города Цинциннати. Выйдя из своей машины, я по широкому кругу обошел вокруг его, проверяясь на предмет возможных снайперов. Когда я подошел, он открыл пассажирскую дверь, и я забрался в машину.
– Сал сказал, что вы хотите умереть, – начал я.
– А вы – Крид?
– Да.
– Я думал, что вы моложе.
– А я – что вы старше.
Мирон Голдштайн кивнул. Он был изможденный человек, с грустным лицом, толстыми губами и обвисшими щеками. Из ноздрей у него торчали пучки жестких волос. В одной дрожащей руке он держал промокший носовой платок, которым постоянно вытирал капли жидкости, скапливающиеся на кончике его носа. Глаза его прятались за очками в тяжелой роговой оправе.
– Делаем так, – продолжил я, – вы говорите мне, что у вас на уме, а я говорю вам, что думаю по этому поводу.