Но он не ответил на мой вопрос, продолжая висеть в воздухе и смотреть на меня.

Я откинула полу жакета и вытащила пистолет.

Отступив на несколько шагов назад, ближе к стене здания, чтобы иметь опору в случае отдачи, я навела оружие на наблюдателя. Туристы, проходившие мимо, замерли и уставились на меня. Я заметила, как личные флоутэры со встроенным оружием автоматически пришли в состояние боевой готовности на случай, если я открою стрельбу. Два сканера с близлежащих зданий навели на меня свои объективы, но никто не двигался в моем направлении. Поблизости не видно ни одного полицейского — отлично.

— Что, черт возьми, тебе нужно? — резко спросила я. — Говори, или разорву тебя в клочья.

Я взвела курок, и пистолет сам выбрал наилучшую траекторию с учетом тяготения, скорости и направления ветра. Не было необходимости сообщать ему цель.

— Одну минутку, Хсинг, — проговорил робот, — я посоветуюсь.

Он что-то тихо пробормотал, затем обратился ко мне:

— Я ничего не могу сообщить вам, но босс сказал, что возбудит против вас дело, если выстрелите.

— А я заявлю, что мне пришлось прибегнуть к самообороне, и, скорее всего, выиграю процесс. Может, ты послан, чтобы убить меня, — сказала я.

— Зачем мне тебя убивать?

— Но откуда же я могу знать, черт возьми, кто и зачем тебя послал.

Он снова тихо передал по рации мои слова, и затем ответил:

— Хорошо, хорошо, только не стреляй! Я очень дорогой.

Это не совсем правда, потому что модель далеко не самая лучшая, но вообще любой робот стоит больших денег.

— Я просто наблюдаю за вами, Хсинг, — сказал он, — ваше пребывание здесь нежелательно, поэтому и слежу, чтобы вы не наделали глупостей. Никакого вреда причинять вам я не собираюсь. Посмотрите — я не вооружен.

Он открыл панели корпуса — все было пусто.

Но из-за этого он потерял равновесие, и его начало сносить вправо. Я не сводила с него дула.

— Так я и попалась, — ответила я, — ты можешь спрятать в себе все, что угодно. Даже может взорваться твой пульт, насколько мне известно.

Робот меня достал, и я сгоряча высказала ему то, что нельзя говорить машинам.

— Не заводись, Хсинг, — сказал он, — послушай, если я собирался убить тебя, то давно бы это сделал.