– Я прошу прощения, – сквозь зубы проворчал Тайсон. – Мне нужно было сказать: «Я лично никому ничего не говорил». И даже моя жена не могла ничего сказать.

– А Понтинг?

– И мой секретарь тоже нет!

– Но он мог что-то выведать.

– О нет, не мог. Я чертовски тщательно обходился со всем этим! Любопытство – вечный грех Найджела, и я не намерен был позволить ему взглянуть на бумаги Фроста или на мое письмо Хонивуду! Я храню эти бумаги в запертом сейфе, а ключ ношу на шее. Некоторые из этих документов даже сейчас способны вызвать парочку взрывов, и я не хочу рисковать. Кроме того, речь идет о деньгах.

– И убийстве! – мрачно поправил Лэш.

– Похоже, что так. Все равно, я не верю…

– Вера ничего не решает, – нетерпеливо сказал Лэш. – Можете ли вы заявить под присягой, что ни наш секретарь, ни какой-либо слуга или гость в этом доме, ни даже ваша жена не могли ни при каких обстоятельствах взглянуть на бумаги Эмори?

Лоррейн издала слабый негодующий возглас:

– Вот уж действительно, Лэш! Я-то при чем? То есть, даже если бы я могла (а я этого не сделала, я понятия об этом не имела), то разве же я стала бы об этом всем рассказывать?

– Не знаю, – сказал Лэш. – Не стали бы?

Лоррейн сделала своими маленькими ручками беспомощный суетливый жест и умоляюще посмотрела на мужа.

– Конечно, рассказала бы, – жестко сказал Тайсон. – Именно поэтому я ей и не говорил. Я никогда не сообщаю женщинам секреты, разве что хочу, чтобы они были доведены до сведения широкой публики за самый короткий срок.

Лоррейн тихо вздохнула.

– Знаешь, дорогой мой Тайсон, я никак не могу понять, как это получается, что ты умеешь так хорошо писать, хотя постоянно говоришь избитыми фразами. Думаю, это из-за шизофрении. И не в том дело, что ты в общем-то прав в отношении меня. Как только мне доверят какой-нибудь секрет, я тут же начинаю соображать: «Кому бы мне это рассказать в первую очередь?»

Тайсон коротко, лающе захохотал.

– Я знаю. Однако, возвращаясь к вашему вопросу, младший Холден, ответ гласит: «Нет». Ключ от сейфа постоянно находился только у меня, а на тот случай, если вы захотите предположить, что Лорри могла бы взять его однажды ночью, пока я спал, добавлю, что у меня поразительно легкий сон. Да и все равно я ни на мгновенье не верю, что кто-то в этом доме знал даже о существовании этого документа.

– А что с теми письмами, которые вы писали этому парню Хонивуду? Они явно содержали парочку весьма многозначительных подробностей. Во всяком случае, достаточно, чтобы возбудить весьма серьезное любопытство к содержимому этого запечатанного конверта! Цифры и инициалы, и даже дату, когда он был передан фирме на хранение. Кто отправляет у вас почту?

– Абдурахман, когда едет в город. А он не умеет читать по-английски.

– Но он мог показать их кому-нибудь из местных парней, кто умеет.