– Лэш… Лэш… О, Лэш! – всхлипывала Дэни, заливаясь слезами от пережитого ужаса.

– Все в порядке, – неуклюже успокаивал ее Лэш. – Я здесь. Все в порядке. Очень страшный сон приснился, солнышко?

– Это был совсем не сон, – плакала Дэни. – Это был убийца! Убийца!

– Не думай об этом, девочка, – спокойно посоветовал Лэш. – Зачем позволять всем этим вещам расстраивать себя. Перестань плакать, солнышко.

Но Дэни только еще крепче вцепилась в него.

– Вы не понимаете – я совсем не спала. Это было на самом деле. Это было на самом деле…

– О’кей, это было на самом деле, – успокаивающе говорил Лэш. – Но не стоит меня душить. Слушайте, как насчет глотка виски и кучи аспирина?

Не получив ответа на свое предложение и обнаружив, что Дэни не намерена отцепляться от него, он поднял ее на руки и, вернувшись к софе, уселся, продолжая ее держать, и протянул руку через ее голову к подносу с напитками, который он предусмотрительно поместил в пределах досягаемости от своего временного ложа.

– Теперь вот что: ради всего святого, сядьте прямо и держитесь сами. Вот, выпейте это – это просто вода… Молодец. Знаете, сейчас вы больше всего нуждаетесь в носовом платке. Давайте-ка, солнышко, кончайте реветь. Вы меня насквозь промочите, и я подхвачу страшную простуду.

Дэни подняла голову с его мокрого плеча, села, показав свое зареванное и перепуганное лицо, и беспомощно начала себя оглядывать.

– Что вы ищете? – осведомился Лэш.

– Н-носовой платок, конечно.

– Если вы с меня слезете, я вам найду платок.

Он освободился от цепких пальцев Дэни и, посадив ее на другой конец софы, вытащил носовой платок из кармана валяющегося смокинга и передал ей.

– Кажется, я помню эту ночную рубашку, – заметил он, закуривая сигарету и улыбаясь ей сквозь дым. – Она была на вас вместе с газетным листом, когда мы впервые встретились. Это было так давно. Признаюсь, как раз сейчас ваше лицо выглядит не так уж здорово, но если это вас хоть сколько-нибудь утешит, все остальное – просто наслаждение для глаз.

Это наблюдение не вызвало вообще никакой реакции, и улыбка исчезла из серых глаз Лэша, сменившись тревогой.

– Вам пришлось пережить трудное время, не так ли, малыш? Но теперь все будет хорошо. Вот увидите. Ну-ну, вы же уже проснулись.

Дэни выронила носовой платок и уставилась на него удивленными и покрасневшими от слез глазами.

– Вы все еще думаете, что это был сон, да? Это был не сон. Кто-то был в моей комнате. Я услышала звук и проснулась, и… тогда л… тогда я увидела часы. Они… их видно в темноте. Они люминисцентные. А потом… я вдруг перестала их видеть, потому что кто-то стоял перед ними…

Фраза завершилась яростной дрожью, от которой у нее застучали зубы, и лицо Лэша внезапно резко изменилось. Он отбросил сигарету и двумя быстрыми широкими шагами оказался у двери в спальню, нащупывая выключатель. Выключатель щелкнул, обнаружив смятую постель и занавеску, лениво колышащуюся от легкого предрассветного ветерка. Больше никого не было.