– И все-таки это правда, – горячо сказала Дэни. – А если вы думаете, что я просто-напросто выдумала такую тошнотворно неправдоподобную историю, то я должна вам сказать…
– Не мог же я быть таким безмозглым проклятым слабоумным идиотом, – продолжал Лэш, как будто она ничего и не говорила. – Не мог. Никто бы не мог! Вы мне морочите голову? Да нет, не думаю. Ради всего святого, зачем же вы меня послушались? Разве вы не видели, что я поддатый и не отвечаю за свои действия? Господи! Вы же должны были видеть, что я пьян!
– Извините, – сказала Дэни, – но я никогда не встречала раньше никого, кто пьет. Тетя Гарриет, вы же знаете, – любезно объяснила она.
– Нет, я знать не знаю вашу тетю Гарриет! Но… Послушайте… не могли же вы подумать, что я говорю всерьез. Вы же не могли!
– Я подумала, что вы… очень добры и оптимистичны.
– Добры и оптимистичны! Всемилостивый Боже! – Он бешено оттолкнул назад свой стул и, встав из-за стола, забегал взад и вперед по комнате, как тигр в клетке. – Послушайте… вы должны были просчитать все это сами. Что это просто сумасшествие, я имею в виду. Полное, откровенное сумасшествие. И что я был сумасшедшим, предлагая это! Да и откуда вы могли знать, что я не сумасшедший? Вы же даже не были со мной знакомы! Я вполне мог сбежать из местной психушки!
– Но вы ведь друг Тайсона, – терпеливо объясняла Дэни. – Вы же мне сами сказали об этом. И вы должны были остановиться в «Кайвулими», как и я.
– Ну при чем здесь это? – несправедливо заявил Лэш. – Вы же не можете обмануть полицию и нелегально выехать из страны по украденному – хорошо, хорошо, по одолженному! – паспорту только потому, что я случайно знаком с вашим отчимом. Как вы не понимаете? Это нелегально! Это преступление! Это… это… черт побери, это просто откровенное безумие! Вас могут за это посадить. Да и меня тоже!
– Но в конце концов, – сказала Дэни, – это была ваша идея.
Лэш застыл и целую минуту смотрел на нее в молчании, заполненном непечатными комментариями, а затем вдруг сел на софу и закрыл глаза.
– Сдаюсь, – сказал он, – у меня нет сил бороться с вами или с этой ситуацией. И подумать только, – горько продолжал он, – что сейчас должен быть мой медовый месяц! Мой романтический медовый месяц с орхидеями, шампанским и тропическим лунным светом! Господи Боже, чем я заслужил это?
– Слишком много пили, – безжалостно сказала Дэни.
Лэш открыл свои воспаленные глаза и бросил на нее взгляд, полный сильнейшего отвращения.
– Попробуйте еще раз сказать что-либо в этом роде, – сказал он угрожающе, – всего один раз, и я позвоню в ближайший полицейский участок и выложу им всю эту историю, и пусть они разбираются с вами!
– А если вы это сделаете, – сладко произнесла Дэни, – я скажу им, что это вы уговорили меня сделать это; и тогда если кто-то и попадет в тюрьму, так это вы. За похищение несовершеннолетней.
Наступила непродолжительная тишина.
– Ах ты маленькая!… – очень мягко сказал Лэш.
Дэни резко встала.
– Не думаю, что я знаю, что это значит, – сказала она, – но я догадываюсь. Боюсь, однако, что если вы намерены обзывать меня, то это не поможет. Вы меня втянули в это дело, и вы меня из него вытащите.
– Да, вы так думаете?