Джонатан застонал.

Я устроилась поудобнее и начала насаживаться на член ртом, испытывая непривычную для меня потребность доставить своему мужчине максимальное наслаждение. Он выгнулся и запустил руки мне волосы, окончательно растрепав их. То оттягивал мою голову, будто боясь навредить глубоким проникновением, то, напротив, начинал давить, задавая собственный ритм. Я не сопротивлялась, упиваясь ощущением одновременной покорности и власти.

- Кьяра, - прохрипел Джонатан, - я ведь сейчас…

В ответ я лишь ускорила свои движения, помогая руками - подхватывая, поглаживая, сжимая. И когда услышала вскрик и ощутила его вкус на губах, сама издала протяжный стон удовольствия.

В этот момент меня накрыла буря. Джонатана до этого будто кто-то держал на цепи; а теперь он сорвался. Он скинул с себя остатки рубашки и брюки, подхватил меня  на руки грубо швырнул на кровать.

В одно мгновение избавил от одежды и покрыл поцелуями и укусами каждый сантиметр моего тела; он посасывал и облизывал соски, как самый изысканный десерт; мял, ласкал языком, сжимал. А когда я сошла с ума от обуревавшей страсти, почти болезненной в своей силе, впился губами в средоточие моего желания, отчего по моему телу разлилась мучительная сладость, которая все нарастала, пока не взорвалась в каждой клеточке моего тела.

Я еще вздрагивала от перенесенного восторга, когда Джонатан приподнялся на руках, ворвался в мой рот яростным поцелуем и, в то же время, вошел в меня сразу на всю длину, одним мощным движением, вызывая новую волну дрожи.

Я простонала его имя и выгнулась навстречу, обхватив ногами и руками, словно надеялась стать таким образом еще ближе, стать частью него так же, как он стал частью меня.

Он начал двигаться во мне, мощно, собственнически, по-звериному честно и бескомпромиссно. С бешеным вожделением, выбивающим из меня последние сомнения. На грани боли, на грани рассудочности. Смешивая свое дыхание с моим, смешивая свою силу с моей; забирая и отдаваясь полностью.

И когда он сделал последний рывок, я в исступлении закричала и увидела в его глазах отражение собственного экстаза. И звезды. Те звезды, которые уже сумела спасти.