— Эльрикель исполнит любую мою волю — в этом можешь не сомневаться. Если хочешь откровенно — я держу ее как красивую картинку. Но…

Она вытянула руку по направлению к нему, обращенную ладонью, словно была полицейским, требующим остановить автомобиль:

— Достаточно, Спенсер. Мне не нравится этот разговор. Я вовсе не для того искала тебя, чтобы отбивать у жены. Да и становиться графиней тоже не планировала.

И она падает на кровать, так как он бросает ее, а затем ложится сверху.

Они молча смотрят друг другу в глаза.

— Ты прости меня, Элеонор, но с тех пор, как Эбби родила от Бруно, я словно был мертв.

— Уэбстер сейчас с Морфи?! — мисс Флауэрс сводит брови.

— Я вроде дышу, разговариваю, существую… а сам… словно гнию изнутри. И мою душу поедает эта чертова хрень. Я постоянно слышал ее пение. Этот жуткий вой… видел такие кошмары, какие разве что Лавкрафту привидеться могли…

Элеонор проглатывает подступивший к горлу ком.

— Но сейчас этого нет, — она чувствует бедром, что его крайняя плоть снова начинает твердеть, — я снова живу, понимаешь? Снова ощущаю запахи. И различаю цвета. Смотрю на тебя и понимаю — что ничего больше не хочу в этом мире. Лишь воспитывать Хейзела… и смотреть на тебя…

Она облизывает губы, что успели пересохнуть. Ощущает, что его речи-таки смогли немного ее растопить… или это всё его упирающийся в ее ногу отросток?

— Только… смотреть? — спрашивает она и видит, как его лицо расплывается в хищной улыбке.

И они начинают четвертый раунд, даже не догадываясь о том, что его последние слова очень отчетливо слышала Кара, застывшая в дверном проеме.