– И, уж конечно, друга тоже.

Босуэл изменился в лице, став цвета сала. Шестерка у стойки, который как будто не слушал, вдруг соскользнул со своего насеста и направился к Билли. Свирепо глянув на нахала, он перевел взгляд на Пономаря, ожидая только знака, любого знака, что босс желает, чтобы журналиста порвали на части. Но, улыбаясь как злобный Будда, Пономарь отослал его взмахом руки. Заметно сдувшись, шестерка отступил.

Надеясь снять напряжение, Босуэл вскрыл пакетик «Имбирных Маквитти с орехами» и предложил одно Билли. Билли имбирное печенье не любил, но все равно взял одно.

– Итак, как вы бы сами себя описали? – робко начал он.

– Жирный гад, – отозвался Пономарь. – А ты себя?

Не в силах придумать оригинальный ответ, Билли ляпнул:

– Популярнее Иисуса.

И тут Пономарь Билли удивил:

– Гребаная ложь. Никакой ты, мать твою, не популярный. Твой единственный кореш – коп. А это – посмотрим правде в глаза – все равно что вообще не иметь друзей. Тебя никто на любит.

Силясь взять себя в руки, Билли сказал:

– Такие, как я, приобретают популярность задним числом. – И вдруг вспомнил, что надо бы возмутиться: – Откуда вы знаете, что я никому не нравлюсь?

– Навел справки. И выяснилось, что ты гребаный нищий. И крыша над головой у тебя есть только потому, что покойная бабуся оставила тебе свой домишко. Ты наглое, докучное шило в заднице.

Билли растерялся.

– Тогда почему вы даете мне интервью?

– Потому что однажды ты написал очень симпатичную статейку про игрока из старого «Сити» по имени Фрэнсис Ли.

– Вы шутите, правда?

– Нет, так уж вышло, что Фрэнсис мой кумир. Он играл в те времена, когда «Сити» были на коне.

– Значит, поэтому я здесь? – изумился Билли. – Потому что однажды напился со старым футболистом?

Пономарь широко ухмыльнулся.

– Ну уж точно не из-за смазливой внешности.