— Не двигайтесь, вы на прицеле, — приказал кто-то сзади довольно суровым голосом, до того, как я успел оглянуться.

Мой недавний собеседник резво отпрыгнул назад, от меня подальше. Кое-чему он все же научился. И со злорадством снова схватился за пушку.

— Осторожней, Майк, он опасен! — выкрикнул он, нагнетая нервозность.

— Ну, вот… — вздохнул я.

— Повернитесь, медленно, — твердо, но довольно вежливо велел тот, кого он назвал Майком.

Я повернулся и с некоторым облегчением увидел пока всего лишь корабельного шефа безопасности. За его спиной стояли еще двое коллег.

— Что, торгуем пассажирами? — поинтересовался я.

Майк был высоким светловолосым молодым человеком, не старше меня, без обычного для персон его рода занятий выражения тупости или свирепости в глазах. Сторожевой пес аристократической породы. Спокойный, уверенный, с чувством собственного достоинства. Мотивация наверняка ближе к чувству долга, чем к удовлетворению внутренней агрессии. По крайней мере, таково было первое впечатление, которое не всегда бывает ошибочным.

Шеф безопасности секунду изучал меня взглядом, как и я его, потом дуло его бластера опустилось, а складка между бровей разгладилась.

— Да ведь я вас знаю. Эрвин Гелион? Я видел вас на конференции на станции «Меркурий» полгода назад. У вас был доклад о какой-то битве…

— При Дорилее, — закончил я, подозревая, что он сделал заминку нарочно. — Первый крестовый поход.

— Точно, тяжело, наверное, было ребятам в железных доспехах чуть не по центнеру.

— Наверное, да только не было таких тогда. В лучшем случае — кольчуги или куртки с металлическими пластинками.

Майк засмеялся и убрал бластер в кобуру.

— Расслабьтесь, ребята. Особенно ты, Веллин. Этот точно настоящий. А меня зовут Ажен Майк. Я тут вроде как главный цербер. Во что это вы умудрились влипнуть, док?

— Вообще-то, я только магистр…

— Неважно, мы так зовем всех ученых чудиков. Что у вас может быть общего с этими типами снаружи?

— Представления не имею. Разве что они из какого-нибудь другого времени или это какой-то глупый розыгрыш. Но в последнем я сомневаюсь.

— Еще бы. Один двигатель нам напрочь снесли. Хороши шутки. Ладно, разумеется, отдавать вас мы не собираемся. Только этого не хватало нашей славной репутации. Никому неохота разоряться из-за такого пустяка, верно?

— Шутите?