— Как пропал?

— Три дня здесь не появляется. Вчера я звонила ему — никого. И сегодня опять не пришел.

— Может, он кабак сменил, — предположила Дорис.

— Трудно в это поверить, при его-то безденежье.

— Может, он какую другую дурочку нашел, которая его в кредит поит. Барбара встала.

— Белого вина?

— Кампари.

Барбара подошла к буфету и вернулась со стаканом, куда налила кампари, положила лед и кружок лимона, в руках она держала бутылку минеральной воды.

— Скажи, когда хватит.

— Лей доверху.

Барбара долила минеральной воды до самого верха.

— Пей на здоровье, — сказала она по привычке. Дорис отпила глоток.

— Апельсин, а не лимон. К кампари следует добавлять полкружка апельсина, а не лимона. Однако все делают эту ошибку.

— Если ее все делают, значит, это уже не ошибка. — Барбара опять села. — И днем он тоже трубку не снимает. И в «Голубом кресте» его не было.

Лицо Дорис Мааг приняло официально-служебное выражение.

— Большинство пропавших, как правило, объявляются сами. Любому исчезновению практически всегда есть банальное объяснение.

— Это как-то к нему не подходит.

— Так все говорят.

— И он задолжал мне 1645 франков.

— В некоторых кругах это сочтут вполне достаточным для исчезновения.