— Но это не так! — жарко воскликнул он, делая шаг в мою сторону. — Послушай меня.

— Нет. Нет-нет-нет. — я замотала головой из стороны в сторону, повторяя как заведенная. Глаза пекло от наворачивающихся слез, а в носу стало щипать. — Я сейчас не готова даже видеть тебя, не то что слышать. — выпалила я и отбросив нож, который оказывается крепко сжимала в руке все это время, поспешила в комнату за своими вещами. На кровать, ставшую свидетелем моего падения я старалась даже не смотреть.

Чувствовать себя идиоткой было неприятно.

Чувствовать себя влюбленной идиоткой, которой разбили сердце, было неприятно вдвойне.

Обнявшись с подушкой и накрывшись одеялом с головой, я самозабвенно рыдала.

Мне было нестерпимо больно и обидно. В груди словно зияла огромная дыра. А мир потерял все краски.

Почему? Ну почему мне так не везет?

Стоило только отпустить себя, изменить направление заданного жизненного вектора, поверить в то, что я могу быть счастливой, как жизнь жестко преподала мне урок.

За что? За то, что я хотела красивой жизни и не стеснялась об этом говорить открыто?

Забавно, но мое желание о встрече с Алексеевым было исполнено. И молодой гендиректор проявил ко мне немалый интерес. Непонятно только с какой такой радости? Почему я? К чему были все эти шпионские игры?

И самый главный вопрос, которой мучал меня: чувствовал ли он ко мне хоть что-то?

В памяти всплыл его виноватый побитый взгляд, когда я выходила из его дома. Он никак не хотел меня отпускать, настаивая на том, чтобы доставить домой лично, но к счастью такси уже прибыло по адресу. Он говорил мне что-то еще, просил выслушать его и не рубить с горяча… Но разве я могу ему верить? Человеку, что водил меня за нос столько времени, наверняка, тихо посмеиваясь надо мной за спиной.

Глупая дурочка, которая доверилась не тому мужчине.

Телефон снова завибрировал где-то на полу, оповещая об очередном входящем звонке от Матвея Тимуровича. Так ведь его будет правильнее теперь называть? Вибрация стихла, а затем снова оживилась. После третьего не отвеченного за раз он сдался. Зато следом прилетело сообщение.

Я нехотя потянулась за телефоном и глянула на пуш-уведомление. Первое сообщение от не-Барановского. До этого он только звонил.

«Пожалуйста, никому не говори обо м…» — гласило оно.

Не веря своим глазам, я открыла его полностью:

«Пожалуйста, никому не говори обо мне на работе. Настя, это правда очень важно.»

Так вот, что его заботит на самом деле? Значит, он находится в нашем отделе под прикрытием не просто так, не ради развлечения. И это для него важнее меня и моих раненных чувств.

Новый всхлип неожиданно вырвался из груди и перед глазами все расплылось.