— Встать!

Мотивирующий поджопник дал понять, что защита Силы вырубилась.

— Встать!

Еще один пинок и ноль реакции. Он что, отключился? Точно, я где-то читал, что в критический момент сознание может пробудиться от ощущения близкой смерти. Я прицелился «перчаткой» в шлем. Странно, не работает. Может, надо ударить?

«Мастер, ты его убьешь.»

И что?

«И тебя дисквалифицируют.»

И что?

«И подумай, что дальше.»

Подумал. Осознал. Вроде бы пришел в себя.

— Проверьте, что с ним, — сказал я безучастно наблюдающему рефери и отошел.

И только после этого к телу приблизились и скрестили руки, сигнализируя о моей победе. А я побрел обратно, отстраненно размышляя, что это вообще было.

— Валерий Иванович, если «ваша», — специально выделил я слово, — команда проиграет, то наш следующий разговор будет только с директором и моим дедом.

И демонстративно прошел мимо и сел в стороне от остальной команды.

— Евгений, на выход, — донеслось до меня и я прикрыл глаза, не желая смотреть и хоть как-то реагировать на то, что произойдет дальше.

Надо на что-то отвлечься.

«Мастер, а ты чего так разозлился то?» — поинтересовался Предок, раз выдалась возможность поговорить.

Странно слышать этот вопрос от тебя, но поясню.

Понятия компетентности, ответственности, командной работы и множества других красивых пафосных слов, противоречат семейному кредо.

«Человек-армия?»