О торговле с Булгарией можно было не волноваться, булгарские купцы прибывали через день, хоть и на небольших лодках, но постоянно. Они стали, как ни странно, основными потребителями уральских драгоценностей, золотых и серебряных, с камнями и без них. Даже богато инкрустированные зажигалки подпадали под их интерес. Общаясь с ними, уральцы умудрились выспросить, что большая часть украшений булгарами перепродаётся на верхней Волге, в обмен на дешёвые льняные ткани. Зато теперь уральские мастерицы были обеспечены недорогой шерстью, а запасы зерна стали достаточными для двух лет неурожая.

Вернулись казары с Южного Урала, с грузом мехов и сообщением об основании крепости. Белов оказался прав, для конных путников дорога в триста верст достаточно быстрая и простая. Зозуля прислала подробный отчёт с перечислением необходимых припасов и мастеров. Уральцы за год не только отстроились, но и выплавили первый чугун, основная нужда была, понятно, в боеприпасах и строителях. Мастера по железу обещали справиться своими силами, благо аборигены зауважали их после получения первого железа, пока конфликтов с местными жителями не было. Основная перестрелка возникала при пересечении саксинских и башкирских степей, где степняки, по обычаю, попытались пощипать купцов, за которых приняли уральский караван.

Отмечая на карте маршрут, уральские командиры сошлись во мнении, что неплохо поставить на пути пару крепостей, хотя бы в верховьях реки Уфы. Но, также согласились со старейшиной, людей для этого нет. Поэтому, через неделю отдохнувшие казары, получили плату для себя и других, с запасами пороха и разобранным токарным станком, в сопровождении тридцати пленных северян-угров, отправились обратно. С ними отправился священник с большим запасом церковной утвари.

За ними приплыли на плотах по Каме гонцы из Зауралья, кроме обычного запаса мехов привезли сотню килограммов золота, два ведра изумрудов. Там железа пока не нашли, только отстроились, поэтому просили уральских изделий и старателей по железу. Зато священники поработали отменно, все окрестные роды исправно посещают храм, вожди и старейшины частью уже приняли уральскую веру. Спускались гонцы по Чусовой, в опасных местах не рисковали, шли пешком, затем заново рубили плоты. Неудобно, зато безопасно, племена местных угров малочисленны и не агрессивны. Гонцы показали на карте, где удобней строить крепости, чтобы помогать при перевозке товаров за Урал и обратно. Даже не крепости, достаточно простых зимовий.

Тут старейшина дал себя уговорить, обратно гонцы отправились не только с мастерами и припасами, в число которых вошли три почтовых голубя, но и с двумя командами для строительства небольших зимовий на Чусовой. Опять возникал постоянный вопрос, где взять надёжных людей, поэтому половину строителей крепостей составили пленные угры, из числа самых спокойных. Белов проводил этот караван до первой предполагаемой крепости, прошёл немного выше по Чусовой и убедился, что с годами река не изменилась, разве в этом мире полноводней стала. Многие пороги, запомнившиеся в молодости, покрыты глубокой водой, поэтому проходимость Чусовой в этом мире была более-менее нормальной. Там же он испробовал самодельную взрывчатку из дымного пороха, расчистив завал на реке, потом площадку под зимовье.

Аборигенам, наблюдавшим уральцев, такие действия пришлись не по душе, буквально через день целая делегация вышла к строящемуся зимовью с дарами. Кроме традиционных мехов, представители угорского рода преподнесли полное лукошко разноцветных камешков. Среди них были не только самоцветы, но и каменный уголь, образцы слюды, колчедана. За всё это угры просили грозных пришельцев не уничтожать реку и горы. Каково же было их удивление, когда Белов объяснил, что уральцы не тронут всё это, и подарил железный нож и несколько наконечников для стрел. Дальше было проще, аборигенам объяснили покупательную способность мехов и отдельных камушков, после чего те удалились, но ненадолго. Короче, обратно подполковник плыл с немалым запасом мехов и самоцветов.

Отдохнув в обществе семейства ик, сыщик добрался до Лея, с которым за последний год только по рации беседовал. Дела у чудина шли неплохо, хотя ему явно хотелось большего. Второй год в пещерной мастерской два десятка его соплеменников отрабатывали технологии изготовления радиодеталей с заданными параметрами. На взгляд Белова результаты были великолепными, а чудина они не устраивали. Он собрал вокруг пещеры небольшое поселение соплеменников и постоянно проверял результаты воздействия радиоволн на них, особенно на немногочисленных детей. Пока никаких изменений в развитии детей и взрослых не наблюдалось, Лей воспринимал это отрицательным результатом, что не добавляло ему оптимизма. Пришлось сыщику немного поработать с его оптимизмом, добавив пользы для себя.

— Почему ты ждёшь результатов от жалкой пародии на радиопередатчики? — начал он разговор, — мощность твоих радиостанций по влиянию на чудина практически не отличается от естественного радиофона звёзд и вулканов. Чтобы давление радиофона хотя бы уподобить тому, что действует на жителей моего мира, нужны следующие изменения. Во-первых, надо расширить диапазон радиопередач, от длинных волн, до коротких и ультракоротких. Тот жалкий передатчик на средних волнах, который мы слепили, может, вообще не влияет на человека. В моё время, кстати, сильнее всего на людей влияли именно КВ и УКВ излучатели.

— Во-вторых, надо усилить мощность и довести до круглосуточного воздействие радиопередатчиков, причём не простым фоном, а трансляцией музыки, текстов и прочей информации. Далее, основным источником излучения, в наше время, считался телеэкран, до которого нам с тобой ой как далеко. Поэтому я предлагаю собирать с Урала всех чудинов и разворачивать настоящую радиопромышленность. Со своей стороны, надеюсь в ближайшие годы устроить для вас постоянный источник электрического тока, достаточно мощного для экспериментов с телевидением и мощными передатчиками. Работы у нас с вами непочатый край, не на одно десятилетие.

— Вот когда мы сделаем всё, о чём я рассказал, и не будет результатов, — развёл руками Белов, — только тогда можно начинать огорчаться, не раньше.

Ошеломлённый Лей даже не предполагал таких затратных по времени и объёму работ, но, вынужден был согласиться с сыщиком, логика в его рассуждениях наличествовала. Про источник мощного тока уралец не обманывал, на соседних к пещере речушках вполне можно установить генератор, работающий от турбины. Другой вопрос, что ни генератора, ни турбины не было, их предстояло создать. Пока же уральский старейшина пообещал утроить количество поставляемых чудинам аккумуляторов. Много проблем вызывало производство изолированного провода для трансформаторных катушек. Если выдерживать необходимое сечение ещё удавалось, то изоляция была отвратительной, непомерно толстой и ненадёжной. Огромные сложности были практически по всем направлениям работы, при их обсуждении Белову оставалось ссылаться на опыт человечества, когда от первых радиопередатчиков Попова и Маркони до первых же телевизоров Зворыкина прошло чуть больше двадцати лет.

— При этом, — успокаивал уралец друга, — люди не знали, куда двигаться, тыкались со своими экспериментами в разные стороны. А мы с тобой имеем великолепную теоретическую базу, математический аппарат. Между прочим, — привирал он, — возможности человечества в технологическом плане практически не отличались от наших, в начале двадцатого века. По рекам плавали такие же пароходы, в войнах применяли почти такое оружие, станки на заводах немногим превосходили наши. Единственным и главным отличием человечества была его многочисленность и огромный технологический опыт, культура производства. Но, это сказывается при массовом изготовлении продукции, а в экспериментальных установках различия не так принципиальны.

Выслушав доводы уральца, Лей решил отправить десяток молодых чудинов с Уральск, для обучения общим основам науки и культуры производства, да изготовлению стеклянных колб.

Получив подробный список необходимых материалов и продуктов, сыщик отправился домой, оставив своего друга в глубоком раздумье. Он не сомневался, что Лей сможет воспользоваться его советами, в ближайшие дни отправит в Уральск своих соплеменников на обучение. Займёт это не один год, так чудины живут долго, а Лей в особенности. В любом случае, последние годы наполнили жизнь исчезающего племени смыслом, это многого стоит.

Короче, лето восьмого года удалось на славу, пожалуй, впервые не было ни одного нападения на земли уральцев. Не считать же нападениями попытку ограбить караван на Южном Урале. Развернувшаяся торговля сняла все опасения Белова о разорении уральцев, уже в августе стало ясно, что прибыль, одна чистая прибыль превышает прошлогоднюю в пять раз, как минимум. Это в гривнах и ценностях, а в чём оценить почти полсотни переселенцев, перебравшихся в Уральск за лето? Конеферма Плавуни, отстроенная в третий раз, превратилась в небольшой городок с населением в сотню жителей. Уральцы рискнули поставить на частокол фермы пару пушек, со своими пушкарями, понятно. Сыщик подробно обговорил с Плавуней и приданными ему помощниками параметры коней, необходимых уральцам. Селекционная работа началась с весны, сразу по двум направлениям, выведению быстрых и выносливых скакунов и больших сильных тяжеловозов.

Немало порадовал огромный урожай сахарной свёклы, картофеля и других корнеплодов. На этом фоне спокойно прошло прощание с двадцатью добровольцами из Баймака и Иргиза, два года отслуживших в дружине. Белов на радостях выдал ребятам, кроме доспехов, новые двустволки с десятком патронов. Парни отлично служили уральцам, жаль было расставаться, хотя, по большому счёту, их города давно уральские. Да и отправлялись ребята не домой, а в охрану поселенцев по берегам реки Белой, второй год распахивавших вековые чернозёмы.

Кстати, о чернозёмах, пришли очередные вести от Киселя, там собрали первый урожай, его вполне хватало до весны и на посев. Крепость на Волге первое своё лето провела в мире, успев подготовиться к предстоящим невзгодам в полной мере. Склады были полны зерном и картошкой, сена накосили предостаточно, крыши покрыли черепицей, да и бревенчатые стены, где могли, обмазали глиной, опасаясь поджогов. Отой держал свой род в узде, молодёжь не безобразничала, столкновений с уральцами не было, слишком много выгоды получал его род от торговли и дружбы с уральцами.

В сентябре вернулся Тороп из Усть-Итиля, с трудом пароходы доволокли гружёные нефтью и хлопком баржи, расторговался уралец отменно, набрал заказов на будущее и оставил небольшой запас товаров для торгового представительства. Его уральцы рискнули оставить, не столько для торговли, сколько для разведки и завязывания знакомств среди персидских, армянских и византийских купцов. За неделю толковых связей не построишь, а выход в эти страны нужен. Если не сами поплывём, свой товар отправим. Как и обещал, привёз Тороп десяток мастеров-строителей, они сразу разошлись по окрестностям Уральска, выискивая строительный камень и материал для цемента. Не столько для охраны, сколько для обучения, к каждому мастеру уральцы приставили пару смышлёных парней, за три года контракта мастера покажут им многое, даже если не захотят.

Вновь порадовали гонцы с Печоры, приплывшие с ворохом северных гостинцев. Они, среди прочих новостей, узнали, что аборигены рассказывают про других бородатых людей, с железным оружием, те приплывают с севера и запада. Нетрудно догадаться, что скоро предстоит столкнуться с ладожцами, будущими новгородцами. Торговцы они шустрые, да и пограбить не побрезгуют, надо северные крепости укрепить парой пушек, их решили отправить на санях по льду. Пусть медленней, да надёжней.

Пушки, кстати, поставили на поток и нарезали по две в месяц, можно и больше, да снаряды готовились медленно. За рабочий день набивали не больше десятка снарядов и сотни патронов, а увеличивать число рабочих Белов не хотел. Пока уральцы не поднимут уровень доходов раза в три-четыре против нынешнего. Тогда можно держать военные расходы в пределах пяти процентов бюджета, начинать гонку вооружений сыщик не собирался. За последний год все соседи и сами уральцы убедились, что способны разгромить войско в пару тысяч воинов. Причём главной ударной силой стали пушки, а не ружья, и количество залпов за сражение не превышало десятка. Основной стратегией защиты в ближайшие годы Белов считал изготовление необходимого числа пушек, чтобы защитить все уральские поселения. Учитывая кратковременность сражений и немногочисленность врага, для надёжной защиты крепости хватит боезапаса в пределах двадцати снарядов на пушку.