И тут внезапно раздалось гортанное:

– За прибре-е-ежно-ою по-о-олоской

На-а-а круто-о-ом откосе-е… – на всю Ивановскую запела Гамаюнушка, в то время как нечисть наперебой стала мне что-то говорить.

Божечки, да что тут творится?! Все пытались сказать своё, глашатай пела, Машка в шоке мяукала под лавкой, а изба превратилась в непонятно что! Все стены и бедная печка подверглись нападению, и сейчас буквально сияли различными оттенками зеленого! Половина избы была обвешана плющом и водорослями, а где-то пробивались куски мха. Вот это, конечно, сюрприз…

– Т-тихо! – заикаясь, призвала я нечисть к порядку, – Вы что так кричите-то…

– Ты фто, не рада нам? Мы ведь так стафались… – смахивая слезу, проговорил Леший.

Я вновь оглядела избу.

Эх, ну, в порядок мы все приведём… наверное, а по нечисти я и вправду соскучилась, как-никак, они теперь моя новая семья. Пускай и немного странная, так что…

– Конечно, рада! – выдавила я из себя улыбку, уже продумывая как весь этот бардак быстро и качественно убрать.

– Уиии! – воскликнули они, и схватив меня за руки, потащили к богато накрытому столу.

– Вау! – присвистнула, – У вас, что? Скатерть-самобранка тут где-то завалялась?

Было бы очень даже хорошо такую приобрести, а то в этом ведьмовском университете так плохо кормят. Я, конечно, не против деликатесов, но есть фаршированных змей и жареные лягушачьи лапки я отказываюсь! Ведьмы, тьфу их…

– Да нет, – смахнув длинный зелёный локон со лба, сказала Кикимора, – Была раньше, но ее домовой в карты проиграл.

– Что?! – удивилась, садясь мимо табуретки.

Кикимора проворно подхватила меня под локоть, прежде чем я успела познакомить себя с полом, и усадила ровно на стул.

Я далеко не ханжа, и в карты играть всегда любила, особенно во время первого курса на качественную колбасу и сало, но представить Домового, играющего в них – выше моих сил!

– Ох, давно это было… Давно… Так что забудь об этом, дорогая, и ешь! А то вон, как исхудала! Одни кости и виднеются!

Пообедала я очень и очень сытно, налопалась вдоволь, и сейчас походила больше на миниатюрного бегемота, чем на себя, но это того стоило. И под конец нашей трапезы Машка, которая, отойдя от шока, всё-таки вылезла из-под лавки, завела крайне интересный разговор:

– Между пр-рочем, у тебя, Лисса, – с нажимом на моё новое имя, промурлыкала Машка, косясь на нечисть, – через две недели шабаш. – Оборотень спрыгнула на пол с лавки, где восседала все это время, и стала тереться о мои ноги.

– Ч-что? – поперхнулась я, – Но ведь… Я ведь… А вдруг…