Даже чай из целого поля ромашек не в силах будет успокоить мой гнев. Не удивительно, что отец оберегал маму от этого дурдома. Внезапно на смену адской порции адреналина накатывает странная апатия, которая совсем не вяжется с быстрым ритмом сердца.
Приложив дрожащую ладонь ко лбу, покрытому мелким бисером пота, успокаиваю подошедшего ко мне ближе Мансура:
— Все хорошо, — во рту все стремительно немеет, и я добавляю уже почти непослушным языком. — Спасибо, Мансур Шами… — это все, что я успеваю сказать, прежде чем в глазах начинает сгущаться темнота, и я резко окунаюсь в тягучую черную, словно смола, пустоту.
Глава 55
Давид
— Давид Мансурович, пожалуйста, успокойтесь! — молоденькая медсестра, пытается ухватить меня чуть повыше локтя, наивно пологая, что сможет остановить. — К Мирьям Руслановне нельзя.
Безмолвно бросаю на нее суровый взгляд и девчонку словно ветром сдувает. Сейчас меня лучше не трогать. Никому. Быстрым шагом преодолеваю длинный больничный коридор. Запах спирта и медикаментов повсюду. Мышцы инстинктивно напрягаются — так всегда бывает, когда чувствуешь опасность. Это ВСЕ заставляет на секунду вернуться в неприятное прошлое, когда я еще был морпехом.
Морщусь от вида зеленых плохо прокрашенных стен и осыпавшейся кое-где штукатурки. Какого черта?! Моя девочка такая изысканная, нежная и в такой обстановке.
Как только найду врача, сразу же буду решать вопрос о переводе Мирьям в другую больницу.
Она достойна лучшего. Самого лучшего.
Сильнее сжимаю челюсти, думая о том, как сейчас чувствует себя моя малышка. Ждёт ли меня? Скорее всего, у неё забрали сотовый. Я уверен, что, будь возможность, Мирьям непременно позвонила бы. Наверняка ее положат на сохранение. Возможно даже на неделю. Капельницы, магний, что там ещё делают…
Все было так хорошо!
Какого черта?! Проклятье!
Точнее, проклятая Савда со своим погнанным характером, неуемными амбициями и чванством. Сжимаю кулаки, представляя, как в скором времени женщина будет молить о пощаде. Она полностью, а главное, с благодарностью примет все те условия, что я поставил перед ней еще пару дней назад. Конечно, если ей дорога свобода сына. Кто ж знал, что у неё хватит наглости заявиться к Мирьям в мое отсутствие?
Сука!
Даже не могу вспомнить, как добрался до больницы. Внутри все онемело и окаменело, когда отец, позвонив на сотовый, сообщил, что после визита Савды Таировны в наш дом Мирьям стало плохо и она потеряла сознание. Благо отец догадался привести ее в чувство и отвезти в больницу. Наконец, нахожу безошибочно кабинет заведующей. Ради приличия стучусь один раз и сразу же толкаю дверь вперед. Сейчас мне не до великосветской вежливости. Заведующая оборачивается и тут же отходит от окна. Наверняка, она уже видела мой автомобиль, припаркованный у здания в больницы. Странное молчание затягивается и что — то в глазах Вишневской заставляет меня с шумом втянуть воздух в легкие. Ощущаю себя так, как будто попал в зону турбулентности. Адреналин шарашит ничуть не меньше, чем в далеком прошлом на военных спецоперациях.
— Где она?
Мне не нравится, как на секунду женщина отводит взгляд в сторону — это заставляет меня подобраться, инстинктивно готовясь к болезненному удару.
— Давид Мансурович… — Виктория Анатольевна делает паузу, собираясь с мыслями. Она так нервничает, что это видно и невооружённым взглядом. — Вы когда-нибудь слышали об преэклампсии?
В груди начинает стремительно жечь и я тянусь пальцами к галстуку, чтобы ослабить тугой узел. Сейчас он кажется удавкой, накинутой на шею с одной лишь целью — перекрыть кислород.