— Ай, — отдёрнула руку, когда по ней ударил сильный разряд электричества. — Что это? — спросила настороженно.

— Это нательная печать, которая сегодня меня подвела, — ответил Арвин.

Мне вспомнилось желтоватое сияние, исходившее от его руки, и то, как резко оно погасло.

— И часто она вас так подводит? — поинтересовалась, усилием воли заставляя себя оторвать взгляд от рисунка и вернуться за бинтом.

— Сегодня в первый раз. — Арвин выглядел задумчивым и серьёзным. — Знаете, Эрна, я и молоха, который в зимнее время проснулся и зачем-то пришёл в город тоже сегодня видел впервые. Они ведь зимой спят, а к людям и вовсе не подходят.

— Ну, не подходят и не подходят, — пожала я плечами, примеряясь к ране. — Сейчас будет больно, — предупредила, прикладывая смоченный в эссенции бинт, но в ответ не последовало никаких «ай» и «Эрна, аккуратнее!». Арвин терпеливо ждал, пока я обработаю рану.

— Было больно? — спросила, так и не дождавшись от него реакции.

Арвин покачал головой.

— Нет, у вас удивительно лёгкая рука.

— Это у меня от бабушки, — ляпнула зачем-то. — А эти татуировки, что они означают? — поинтересовалась, чтобы сменить тему.

— Вы ведь из обычного рода? — спросил Арвин без намёка на подозрительность, и я кивнула наугад. — Значит, своими глазами не видели. Но всё равно должны были слышать про родовые печати, — он посмотрел на меня многозначительно, и я на всякий случай кивнула ещё раз. — Так вот, на плечах — это они, — сообщил Арвин с гордостью. — Такие печати активируются без искры и жестов. Они вшиты в тело и передаются по наследству.

Мне вспомнилось, как совсем недавно он обозвал меня бездарностью за отсутствие таких вот печатей. Стало немного досадно: у Арвина Макроя дара было целых два, а у Эрны Лоренц ни единого. Правда зачем он ей, или мне, нужен, я пока не понимала. Но тем не менее.

— А что именно они делают? — спросила, не сдержав любопытства.

— Это у магов спрашивать не принято, — ответил Арвин, слегка холодеющим голосом.

— Подумаешь, секрет, — буркнула я обиженно. — Не больно то и хотелось.

Взяла со стола бинт, чтобы наложить повязку, но Арвин меня остановил.

— Постойте. — Он наспех начертил в воздухе какую-то печать и ладонью направил её ко мне. — Активируйте над раной.

Про активацию я уже начитаться в книгах, поэтому без труда сделала то, что он велел. Рана начала затягиваться прямо на глазах.

— Теперь можно перевязывать, — сказал Арвин, пробуждая меня от изумлённого оцепенения.

Если бы в нашем мире существовала такая магия, то в больницу можно было бы и вовсе не ходить.