Почему я тогда не копнул про неё глубже, даже не знал, что она замужем за этим отродьем. Может всё же они никто друг другу? Ощущаю себя идиотом, потому что и про семью Долгова не выяснял ничего, считая его ненужным элементом нашей планеты, который сам себя погубит.
Но ведь она не просто так здесь. Может его девушка? От этих мыслей руки сами собой сжались в кулаки.
Долгов тянул её за собой. Они были всё ближе ко мне. Это точно она. Тот же чистый взгляд идеально голубых глаз, белоснежная, фарфоровая кожа и малиновые губы. Но... только выглядела она замученной и потрепанной. Озиралась по сторонам, боясь, что вот-вот что-то может произойти. Долгов сильно сжимал её предплечье, ещё немного и на нежной коже останутся синяки.
Девчонка была одета слишком открыто, слишком пошло. Насколько знаю, она никогда не позволяла себе такого. Дрожащими руками прикрывалась, взгляд её метался из стороны в сторону, казалось, ещё немного и завалится в обморок прямо тут.
Что с ней стало?
Глава 23 Вернер
Глава 23 Вернер
Какого блять хера этот отморозок с ней рядом? Олеся сжалась вся маленьким комочком, ей были противны все эти взгляды взрослых мужланов, которых интересовали лишь деньги, игры и развлечения.
Долгов усадил её рядом с собой. Взял её, чтобы отвлекала внимание играющих, какой наивный ход, учитывая, что люди здесь только ради выигрыша.
Как ему вообще в голову пришла идея притащить сюда её. Эти тряпки на ней! Меня бесило буквально всё, его касания к её коже, его близость.
Сука, как я был зол, когда узнал, что Олеся его жена, и от этого вскрывшегося факта, мне хотелось переломать шею Долгову. Ощущал себя полнейшим кретином, что не выяснил раньше, что не забрал её сразу. Как последний идиот, решил отпустить, раз она нашла своё счастье.
Но... остановил сам себя. Если она вышла за него замуж, значит полюбила. И сейчас с ним, значит настолько сильно к нему привязана, что не готова расстаться. Она меня совсем не помнит. Смотрит изучающим взглядом и думает, что я этого не замечаю. Её голубые глаза скользят по моему лицу. задерживаясь на губах.
Кто-то отпустил пошлую шуточку в её сторону, на что муженёк лишь коварно ухмыльнулся и был готов продать свою жену за парочку тысяч.
Твою мать, как можно было полюбить это отродье.
Махнул рукой, давая явно понять, чтобы шутник заткнулся и больше не смел раскрывать свой рот.
Абсолютно каждый здесь знал, что бывает, если вывести меня из себя. Не помню с какого момента стал таким, но меня все знали, как жестокого и беспощадного. Вероятно, свою роль сыграли бои, в которых я участвую.
Олеся боялась каждого шороха, каждого движения в её сторону. Я следил за ней и не мог поверить в нашу встречу. И чем больше я наблюдал, тем гнуснее и паршивее мне становилось. Олеся просто вся дрожала, прикрываясь, пытаясь укрыться от всех взглядов. Во мне бушевали огненные чувства уберечь её, но я не подавал виду.
Долгов, как обычно продул. Во мне взыграла какая-то ярость, что она с ним, что, вероятно, любит его. Захотел показать ей какой примитивной сволочью может быть её муж. Предложил ему сделку и указал, что Олеся должна быть свидетелем этого.
Кто бы мог подумать, что обед следующего дня окажется для меня ещё одним открытием. Олеся уже долгое время работала в моём ресторане. Я было взъелся, хотел уволить её. Во мне играла злость от того, что она с Долговым, что работает ради его долгов, ради того, чтобы он играл. А эта мразь только проигрывает деньги, не ценя труда жены.
Но она так смотрела, закусила нижнюю губу, от которой меня снесло. Сука, Вернер, она чужая жена, о чём ты мать твою думаешь?