Эстетика болезненности

По мере того как меняющиеся стандарты красоты постепенно расфокусировали взгляд гетеросексуальных мужчин, изобретательность пластических хирургов, работавших в середине двадцать первого века, достигла своего максимума. Но одна лишь модификация внешних параметров уже не могла удовлетворить вкусы населения. В моду вошел новый – а точнее, очень древний – эстетический тренд, наделавший много шума.

Этот тренд можно проследить до эпохи Троецарствия и династии Цзинь (220–420 г.  н. э.). Хэ Янь, создатель школы даосизма «Сюаньсюэ», вывел формулу средства под названием «Порошок пяти минералов», взяв за основу лекарство от тифа, созданное Чжан Чжунцзином, знаменитым врачом династии Восточная Хань. Порошок пяти минералов представлял собой смесь сталактита, серы, кварца, плавикового шпата и красной известковой глины.

Сам Хэ Янь говорил об этом средстве так: «Оно не только исцеляет от болезней, но также раскрывает и оживляет разум». Благодаря своим психотропным свойствам порошок вошел в моду среди ученых и чиновников. Обычно человек, проглотивший его, становился беспокойным, разгоряченным, и ему приходилось долго разгуливать в свободной одежде, чтобы охладиться, пока его разум странствует по иным мирам. Пристрастившиеся к порошку становились раздражительными, вспыльчивыми и часто впадали в транс – как тот человек, который бегал за надоедливой мухой с обнаженным мечом.

Мода на порошок пяти минералов сохранялась в Китае почти шестьсот лет, до начала эпохи Тан. Употребление «безумного порошка» стало признаком высокого социального статуса, так же как позднее – марихуана и ЛСД.

Похожие процессы происходили и в Европе. Чтобы соответствовать нездоровым стандартам красоты, средневековые аристократы заражали себя туберкулезом или даже принимали мышьяк, чтобы их кожа обрела уникальную, светящуюся белизну. Возвеличивание симптомов болезни определенно не было ограничено какой-то одной страной или временным периодом.

А теперь на помощь людям пришла технология.

Вещества, уплотняющие связки, временно ограничивали подвижность суставов; если добавить к этому инъекции незначительных доз тетродотоксина в лицевые мышцы, то в результате получалась симуляция застывших поз и выражений лица, которые соответствовали классическим стандартам красоты, распространенным в Восточной Азии. В токийском квартале Роппонги можно было часто встретить медленно ковыляющих по улицам высоких белых женщин с волосами, выкрашенными в абсолютно черный цвет. Эти женщины постоянно улыбались, плотно сжав губы. Они, помощницы руководителей международных корпораций, периодически проходили косметические процедуры, вызывающие частичный паралич мышц лица и сковывающие походку, чтобы удовлетворять требованиям «культурной интеграции», нездоровым модным веяниям элитных кругов, а также желаниям их японских боссов-фетишистов.

Кроме того, появились еще и «мигуны»: это название связано с нервным тиком, который заставлял людей внезапно моргать при сокращении мышц orbicularisoculi и levatorpalpebraesuperioris. Люди, страдавшие от социальных фобий, имплантировали себе под глаза компьютерные чипы, которые управляли движениями мышц, стимулируя нервы. Мигуны создали сложные системы «чтение – расшифровка – обратная связь», которые позволяли им обходиться без устной речи и мимики. На собраниях мигунов можно было увидеть молчаливых, бесстрастных людей, которые, словно маяки, общались друг с другом, с высокой скоростью передавая сообщения азбукой Морзе. Более того, некоторые из них умели вести два разговора одновременно, мигая каждым глазом по отдельности.

Эстетика всегда была неотделима от политики. На фоне раздробленного мультиполярного мира человечество не могло договориться о том, что именно означает слово «красота». И в ходе этой борьбы за толкование терминов где-то на периферии возникла ниша, где процветали те, кто имитировал болезни.

На параде в Сайгоне в честь столетней годовщины окончания войны во Вьетнаме на площади Хо Ши Мина собралась «Фаланга Агента Орандж». Она устроила посвященное болезням шоу, которое привлекло к себе внимание прессы всего мира.

Во время войны во Вьетнаме американцы, стремясь уничтожить убежища вьетконговцев, распылили с низко летящих самолетов над десятью процентами лесов, рек и полей южного Вьетнама семьдесят шесть миллионов литров содержащего диоксин дефолианта. «Агент орандж», названный так в честь бочек с оранжевыми полосами, в которых перевозили ядовитую смесь, состоял из крайне токсичных 2,4-дихлорфеноксиуксусной и 2,4,5-трихлорофеноксиуксусной кислот и был очень стабильным в химическом отношении. Период его полураспада составлял более девяти лет, а из человеческого организма «агент орандж» полностью выводился только через четырнадцать с лишним лет. Кроме того, эти вещества могли циркулировать внутри пищевой цепи, не разлагаясь.

Демонстранты, из которых состояла эта «фаланга», прибыли из самых разных стран и были прекрасно подготовлены. Впереди двигалась группа, которая на первый взгляд состояла из искалеченных детей. Некоторые свернулись в электрических инвалидных колясках и беспомощно раскачивали гибкими, похожими на резиновые конечностями. У части из них конечностей вообще не было; у других глазницы были затянуты гладкой кожей, у третьих головы раздулись и покрылись выростами, напоминавшими желудочки сердца. У кого-то ноги срослись вместе и напоминали хвост русалки.

На самом деле это были не люди, а генетически модифицированные животные, обтянутые синтетической человеческой кожей. Из динамиков на их телах неслись политические лозунги, записанные зловещими голосами.

Затем по площади прошел «гнойный отряд»: лимфома Ходжкина, хлоракне, алые воины, которые выглядели так, словно с них содрали кожу. Когда демонстранты двигались, саркомы и вздутия на их телах дрожали; из прорвавшихся фурункулов текли жидкости разных цветов, рисуя на земле символы мира. Эти люди обнимались, целовали друг друга, плевали в камеры, лили на них свои выделения и что-то невнятно кричали. Даже невозможно представить себе, сколько времени и ресурсов они потратили на подготовку к этому шоу.

За ними следовали «ползуны»; они должны были маршировать очень медленно, потому что они не могли пошевелить ни рукой, ни ногой. Большинство из них действительно были инвалидами, но они усилили свои увечья с помощью подсоединенных к телам протезов с огромными висячими лоскутами искусственной кожи или же увеличив угол, под которым были вывернуты их конечности. Они напоминали ползучих, червеобразных тварей из фильмов «ужастиков», и чем больше они обнажали свои тела, тем больше привлекали внимание камер.

Кульминацией парада стало воссоздание празднования, устроенного в честь победы над Японией – с той разницей, что оно происходило не на Таймссквер, а на площади Хо Ши Мина, и целовались не моряк с медсестрой, а ребенок-калека и пациент, покрытый опухолями. Щелкали вспышки фотоаппаратов, спутники транслировали сцену в прямом эфире, и миллиарды людей увидели смачный поцелуй «агента орандж».