— В твоих словах есть смысл, — он подносит кулак к подбородку, думает несколько секунд, затем произносит: — Пожалуй так и сделаем. Коля, позови Пашу и Олега, — обратился он к одному парню и тот сразу же бежит исполнять поручение, — Максим, — поворачивается он к другому парню, — позови Стаса. А с тобой, — обращается непосредственно ко мне, — нужно кое-что обсудить.
После того как все собрались, отошли в сторону бывшего загона и некоторое время обсуждали что лучше сделать. Станислав, тот седой мужчина, поддерживал меня, а Паша и Олег настаивали на том, чтобы уничтожить всех ящеров, чтобы им неповадно было. Мы возражали, что пока потерь удалось избежать именно из-за того, что оборонялись и основной ударной силой был я, а теперь энергии почти нет. Они настаивали на прокачке людей за счёт убийства ящеров, получении вооружения и амуниции. Сейчас почти сто человек получили первые уровни и специализации, нужно помочь прокачаться и им и другим.
— Мы просто теряем время! — не выдержал я. — Людей нужно увести прямо сейчас, пока есть возможность. Помните отряд, что увёл с собой часть пленников? Предполагаю что они из какого-нибудь замка, на землях которого располагаются такие вот деревушки, как этот лагерь. Что будете делать, когда сюда прибудет армия в пару сотен латников и столько же стрелков?
Стас хмыкнул и улыбнулся. Все задумались. Наконец-то! До них начало доходить вся серьёзность положения.
— Сейчас мы вернём людей в дома, — продолжаю, — а потом все желающие могут вооружиться по нормальному, вернуться и наподдать своим обидчикам. Если кто-то и умрёт, то это будет его личный выбор, а не ваш! То, что люди сейчас получили вооружение и специализацию, не значит, что они превратились в великолепных воинов. Будет стычка стенка на стенку — нас перебьют.
— И что, мы просто так бросим всё это — он указал на обустроенный загон, — и уйдём?
— Да, — кивнул Александр, до этого просто молчавший. — Так мы и сделаем. Собирайте людей и провиант. Уходим. Павел, организуй и возглавь тех, что остались в лагере, обезвредь ловушки. Олег, организуешь тех, кто жаждет битвы. Выделишь отряд из десяти человек, они должны будут нейтрализовать охрану у портала, остальные будут прикрывать отход. Максим поможет вам. Поможешь? — все взгляды скрестились на мне.
— Помогу, чего нет-то? — пожимаю плечами. — Кстати, а что это за горшки с коктейлем Молотова были?
— Не совсем Молотова, — ответил Олег, — это смесь смолы местных деревьев с жиром. Опять же, местных зверей. А горшки слепили из глины и обожгли ещё днём. Те, что получились покрепче использовали. Жаль мало смолы нашли, такие деревья редкость, зато ядовитых кустов — куда не плюнь.
— Пора приниматься за дело, успеете наговориться, — подгоняет нас Александр и мы вынуждены согласиться.
Глава 8. Дом. Родной дом
Наша группа последовала в портал последней. Никто не предпринимал попыток преследования или нападения. Всё прошло спокойно. Напоследок осматриваюсь, насколько позволяет темнота и шагаю в портал, сразу же зажмуриваясь от ослепительного солнца. Здесь даже дышится легче! Приятный прохладный ветерок дует слева, хочется крикнуть: «Ура, я дома!», но сдерживаюсь. Нужно позаботиться о переодёвке. Интересно, где сейчас Геннадий и чем занимается? Мы ведь так и не встретились, где договаривались — я сорвался за девушкой и позабыл о нём. Нужно было бы остаться, начать поиск места, куда увели мою возлюбленную, но я понимал, что без еды, нормальной одежды и энергии могу превратиться в дичь, загоняемую хозяевами местности.
Инге придётся потерпеть. Чувствую угнетение, смущение и стыд за то, что не бегу спасать любимую сломя голову, но в то ж время понимаю, что если просто ломанусь спасать её, то тупо не выживу. А если умру, то её не смогу спасти. Можно было бы остаться, запастись едой, что давали пленникам, но сколько времени она будет съедобна? В такой-то жаре через сутки испортится. В общем, план таков: возвращаюсь в город, запасаюсь консервами, сухофруктами и другой долгопортящейся пищей, нахожу обувку получше, что-то типа берц, одежку полегче чем моя спецовка, но с защитной покраской, возвращаюсь кошмарить ящеров и спасать девушку, а попутно и других соотечественников, если таковые окажутся.
Пока шли к вокзалу, успел догнать тех, кто возглавил людей и теперь иду вместе с ними. На вокзале по-прежнему пусто — ничего нет. Съестного тоже. Похоже кто-то подчистую вынес все продукты. Часть машин исчезла, а те, что были покорёжены в аварии — перетащены в одно место, перекрыв две улицы от дома до дома так, что собака не пролезет — колёса не поленились снять. Топать пять километров вдоль бетоного забора или перелазите его — то ещё удовольствие. Высота два метра с чем-то, да ещё сверху колючая проволока. Раньше здесь была база леспромхоза, потом её закрыли. Свободной оставалась одна улица, по которой мы и двинулись. Окна в зданиях отсутствовали. На первом этаже, где не было решёток — завалены или заложены кирпичами.
На перекрёстке нас остановили. Здесь тоже была баррикада, но на ковше погрузчика сидел парень, лет двадцати, с пистолетом в руках.
— Всем стоять, — заявляет он, — кто такие, откуда пожаловли?
— Местные мы, — отвечает Александр, — домой возвращаемся из рабства.
— Из какого рабства?
— Ящеры напали на нас, угнали в плен, заставляли на их полях работать.
— А вы, значит, сбежать сумели?