Я сглотнул. Вполне возможно, что он врёт. Дети с кондуктивными расстройствами часто патологические лжецы.
— Мне жаль это слышать. Как я могу тебе помочь?
Он пнул ножку дивана.
— Вчера я убил ещё одну белку и разрезал ей живот, — сказал он, разглядывая меня сквозь завитки своих волос и, как будто, подзадоривая. — Она реально ужасно воняла.
Меня начало мутить, но я не позволил этому отразиться на своем лице. По крайней мере, я надеялся на это. Такие дети хватаются за малейший намек на дискомфорт и впоследствии активно используют его.
— Могу себе представить, — произнес я. — То есть, за последние две недели ты убил белку, получил разрешение на поход в парк аттракционов с сестрой и написал тест по правописанию не так, как тебе этого хотелось. Что еще?
— Я могу рассказать, чего не делал. Я не посещал ни школьного психолога, ни терапевта. Ни разу. И родители не заставляли меня ничего делать.
Скорее всего, он врет, подумал я. Трудно поверить, что родители станут игнорировать подобное поведение, особенно после того, как я предупредил их о том, что если ничего не корректировать, то оно станет для него нормальным. Из гнилого теста выйдет испорченный хлеб. Мальчик с кондуктивным расстройством, которое не лечилось должным образом, вырастет и, вполне возможно, проявит сильную склонность к психопатии.
И убьет кого-то большего, чем белку.
Глава 6
Мы с братом спали на двухъярусной кровати — или, в башне-логове, — пока нам не исполнилось десять. К этому времени у меня уже появилась подруга, Лив — Оливия Лян. Она была второй по счету, кто погиб в репетиционном зале. Лив приходила ко мне домой, мы забиралась на койку и свешивали с неё ноги так, чтобы они качались на половине кровати моего брата. Если он в это время был внизу, то хватал нас за пальцы и рыча, делал вид, что пытается откусить их. Я смеялась и «испуганно» вскрикивала, а Лив неодобрительно смотрела на меня.
В один прекрасный день, когда мы с братом направлялись в школу, Лив догнала нас и оттянула меня в сторону. Мы с Райаном не держались за руки, но наши пальцы, возможно, соприкасались при ходьбе.
— Джулия, я твоя подруга, — начала она. — Ты ведь знаешь, что я твоя лучшая подруга и люблю тебя, как сестру?
— Я тоже люблю тебя, как сестру, — автоматически ответила я.
Я посмотрела по верх её плеча на своего брата, который в ожидании нетерпеливо постукивал ногой. Мы учились в одном классе и всегда ходили в школу вместе. Если я болела, то он тоже оставался дома.
— Я говорю тебе это только потому, что люблю тебя. Все в школе говорят о тебе. И смеются. Из-за того, что сказала на каникулах Габриэлла.
У меня одеревенела спина. Я даже не хочу думать о том, что она сделала.
— Они смеются надо мной?
Я видела косые взгляды и сникерсы, которые застревали в глотках, когда я проходила мимо, но не обращала на это большого внимания. По крайней мере, до Габриэллы.
— Но почему?