***

Всхлипы, которые вырвались из моей груди, удивили даже меня.

— Всё всегда имеет отношение к моему брату. Всё. И мне никуда от этого не деться.

Алейн уселась на пол рядом со мной. Я слышала звук работающего мотора. Судя по всему, она оставила машину заведенной.

— Я могу помочь тебе. Я твоя подруга, — сказала Алейн, прижавшись своим локтем к моему. — И я люблю тебя.

Хотела я этого или нет, но сейчас мне нужно быть жестокой. Ради безопасности Алейн.

Я так быстро подскочила, что толкнула её. Алейн пошатнулась и вскрикнула, когда её локоть ударился о стену.

— Ты не любишь меня, — холодно произнесла я. — Я не знаю, что такое любовь, но знаю, что не люблю тебя. У меня была лучшая подруга, но она умерла.

Алейн быстро встала, и как щит выставила подбородок вперед.

— Ты сейчас расстроена и тебе больно. Так что всё в порядке. Я прощаю тебя, — дрожащими губами ответила она.

Мне хотелось крикнуть: «Черт возьми, Алейн. Я не хочу, чтобы ты прощала меня. Я хочу, чтобы ты ушла и, надеюсь, завтра не испытывала бы ко мне ненависти».

Но вместо этого я сказала:

— Пожалуйста, уходи.

Её руки взметнулись к плечам, потом упали и повисли вдоль тела, и снова взметнулись к плечам. Я сделала шаг назад на случай, если она подумывает о том, чтобы обнять меня. Я практически видела стежки – тоненькие, едва заметные линии, сотканные из воздуха и пыли, – которые сдерживали мою реальность. Если бы она дотронулась до меня, то уверена, они бы разошлись где-нибудь посередине и мой мир разорвался бы на части. Также, как и я.

— Позвони мне, Джулия. Или приходи. Я буду ждать тебя.

Я стояла и смотрела как она уходит, а потом долго сидит в машине с прижатым к уху телефоном. Я могла поспорить, что наверху разрывается мой мобильник. Она явно хотела, чтобы я выбежала и сказала ей, что у меня было временное помешательство и мы, конечно же, остаемся лучшими подругами. Естественно, я любила её. Хотя это последнее, что мне следовало бы делать. Лив умерла, потому что стала слишком близка мне и моему брату. Я не хотела, чтобы то же самое произошло и с Алейн.

Я прождала десять минут, слоняясь из угла в угол, чтобы убедиться, что она не вернётся. Спящие наверху родители даже и не подозревали, что я чуть не протоптала тропинку на ковре. Я не была уверена, знали ли они о том, что их сына держат под замком всего в нескольких минутах езды от дома. Мне они не сообщили об этом. Но сейчас, главное, чтобы они думали, что я уехала в школу с Алейн. Если я не вернусь, их воспоминания обо мне останутся чистыми и незапятнанными, как пол в ванной комнате.

Поднявшись в свою комнату, я открыла сумку и вытащила вещи, которые мне понадобятся сегодня утром. Черный костюм, который мама надевала много лет назад на мою церемонию бат-мицва⁵¹. Он, конечно, не был таким облегающим, как костюм Миранды, но тут уж ничего не поделаешь. После этого настал черед элегантных черных перчаток, потому что я не собиралась оставлять свои отпечатки пальцев, и полицейского удостоверения. Мы не были похожи с Мирандой, но я собрала волосы в тугой пучок, нарумянила щеки и выщипала брови в тонкую линию, чтобы походить на неё как можно больше. Надеюсь, что никто не будет ко мне присматриваться.

Мне просто нужно войти в полицейское управление и, не вызывая подозрений, попасть в подвальное помещение.

Ключи от маминой машины, припаркованной на подъездной дорожке, я оставила напоследок. Даже при мысли о том, что придётся сесть за руль, у меня так вспотели ладони, что я уронила телефон. Я не стала поднимать и проверять его, потому что он мне больше не понадобиться. Телефон так и остался лежать на полу экраном вниз и скорее всего, не подлежал восстановлению.